Георгий Майоренко: «Шансон – жанр грубый, не изысканный, но чертовски обаятельный…»
— По профессии я – художник-график, карикатурист. А вторая моя страсть – шансон, авторская песня, городской романс.
— Как пришла идея написать книгу «Магия шансона»?
— Мне попадались книги о звёздах шансона – классиках жанра, но в этих книгах удивительному миру музыкальных коллекционеров отводилась эпизодическая роль. Вот и взыграло в душе праведное возмущение! Ведь судьбы талантов неразрывно связаны с судьбами их истинных поклонников. А так, как я сдружился с авторитетными киевскими меломанами, которые не только были знакомы с Высоцким, Северным, Беляевым, Розенбаумом, но и даже организовывали их концерты, то у меня под рукой оказались такие золотые россыпи воспоминаний, что грех было не описать все это в книге!
— Судя по вашей книге – в Киеве всегда была бурная жизнь жанра шансона по-русски…
— Шансон еще по-другому называют городским романсом, какую же еще музыку любить горожанам? Шансонная жизнь Киева бурлила особенно в 1970-80х, и по киевским магнитофоном разлетались, в первую очередь, те записи, которые любили и слушали на всей шестой части суши. А приезды в Киев Высоцкого, Северного, Розенбаума, Беляева были знаменательными событиями для меломанов. Хотя в Городе и были свои короли жанра. На первое место я бы поставил Дмитрия Кимельфельда. Его песни были остроумны, злободневны и чрезвычайно популярны, их исполняли такие корифеи жанра, как «Братья Жемчужные», Костя Беляев, Витюша Слесарев. А любимцем киевских меломанов был Никита Джигурда! И если Кимельфельд вращался в бардовских кругах, то Джигурда сразу попал в поле зрения маститых киевских коллекционеров шансона (имевших на квартирах прекрасную аппаратуру для записи концертов), они стали его опекать, лелеять, делать качественные записи, организовывать выступления в залах, и смогли раскрутить Никиту во всесоюзном масштабе.
— Вы упоминаете об авторе песни «Про Подол», которую много лет приписывали Грише Бальберу, не могли бы вы об этом подробнее?
— К огромному сожалению, подробностей не знает никто. И среди любителей жанра просто идет рейтинговые голосование, кого считать автором песни. Больше всего голосов набирает бард Михаил Духовный, как человек известный в бардовском мире. Но люди, стоящие у истоков киевского шансона утверждают, что автором все-таки является некий Морозов. О нем практически ничего неизвестно, и это грустно. Вот если бы Морозов каким-то образом вышел на связь с коллекционерами и исследователями, то, думаю, помог прояснить картину. А пока с авторством этой песни – сплошной туман.
— Насколько сегодня богата музыкальная жизнь в Киеве и есть ли новые имена, как в Киеве, так и вообще на Украине?
— С эпохой шоу-бизнеса умер тот шансон, на котором мы росли. Есть певцы, называющие себя шансонье. Но из того, что я слушал в их исполнении, то это, скорее, эстрадное творчество, я бы даже назвал это эстрадным шансоном. Это очень симпатично, душевно, но очень далеко от «оторви-сорви голов» Владимира Высоцкого, Аркадия Северного, «Жемчужных», Александра Розенбаума, Вилли Токарева, Александра Новикова и т.д. В Киеве я, на сегодняшний день, знаю только одного человека, который гордо несет знамя того самого классического шансона. Это актер театра и кино — Борис Георгиевский. Есть в его песнях босяцкий азарт, надрыв, дух бунтарский. Но Борис находится вне шоу-бизнеса. Просто пишет альбомы, дает концерты, любим и уважаем истинными ценителями жанра.
— На ваш субъективный взгляд, почему так популярен и живуч жанр шансона?
— Жанр может и живуч, но он настолько видоизменился, что с былым шансоном у него осталось мало общего. Эстрада (грубо говоря «попса») настолько подмяла шансон под себя, что нам остается только балдеть под старые записи и воспринимать новый шансон, как дань времени, эпохи....
— А как вы сами определили бы термин «шансона по-русски»?
— Это букет, состоящий из блатных песен, городского романса, одесской, белогвардейской, социальной песни и т.д. Жанр грубый, не изысканный, но чертовски обаятельный.
— Знаю, что вы написали новую книгу «Высоцкий. Киевские страницы», можно немного о ней?
— В моей книге «Магия шансона» много о Высоцком. Не зря его после смерти по какому-то «вражьему голосу» назвали шансонье вся Руси. Когда я работал над книгой, то насобирал множество материала по Владимиру Семеновичу Высоцкому, и о том, что его связывало с Киевом. Тема интереснейшая, но отдельной книги об этом нет. Ну, я взял и написал. Книжечка вышла небольшая, лаконичная, но ёмкая и отзывы заслужила хорошие. Значит, не зря писал и получился отличный подарок для любителей жанра в честь 80-летия Владимира Семеновича Высоцкого.
— Кстати, а есть идея написать книгу о пребывании Аркадия Северного в Киеве? Ведь вы знакомы с некоторыми участниками тех событий.
— Может и до книги о Северном руки дойдут. Людей, лично знакомых с Аркадием, в Киеве остались единицы. Мы их лелеем, пылинки с них сдуваем. А летом с друзьями-коллекционерами мы сделали заплыв на моторной лодке по Днепру по тем местам (островам), куда в 1970-х киевские друзья возили Аркадия. Они нам маршрут и показали.
— На ваш взгляд, почему в жанре не появилось таких исполнителей такого масштаба, как Высоцкий и Северный?
— Другие времена, иные ритмы. Такие масштабные личности не рождаются по заказу, а появляются именно в великую эпоху. Что поделаешь, «Золотой век шансона» прошел, но я счастлив, что жил именно в то время, и, как мог, попытался описать его в своих книгах.
— Ваши пожелания читателям этого интервью и читателям ваших книг.
— И я, и читатели, несомненно, вместе шагаем с песней по жизни. И пусть эта музыка нас вдохновляет и бережет, как ангел — хранитель. Всем удачи и добра!
Беседовал Михаил Дюков
Калининград – Киев, 5 февраля 2018 г.
