Крестовый туз - Надюха

Лежал на койке боковой
И вспоминал, как всё случилось…
Ходил в проходе часовой,
И тускло лампочка светилась…
Он про Надюху вспоминал,
Как было всё тогда в общаге…
А впереди — лесоповал,
И пятерик — в сопроводительной бумаге…
Он понимал, что был во всём не прав,
Но изменить что-либо было поздно…
Под стук колёс не спал он до утра,
А над тайгой горели молча звёзды…
Она покорною была,
Его отчаянно любила…
Прощала всё, всегда ждала,
Даже лекарства приносила,
Когда болезнь он подцепил
Ту, что по нижней части тела…
Со всеми он в общаге жил…
Она ж прощала и терпела…
Зачем такой им жизнью жить,
Они и сами порой не разумеют…
И чтоб вот так, по-русски так любить,
Видать, у нас ведь только и умеют…
И вот однажды был он пьян…
Надюха по щелчку примчалась…
И он, налив ещё стакан,
Сказал, чтоб быстро раздевалась…
И изгалялся он бухой
С ней как хотел, как и обычно…
Все сцены бурной ночи той
Живописать здесь неприлично…
Когда откидывался спать,
«когда ж поженимся?..», — спросила…
-ты что, сдурела, твою мать…
И оттолкнул её… так сильно…
Она стояла перед ним
В своих разорванных колготках…
Он лишь взглянул сквозь сизый дым,
И лёг, допив остаток водки…
Когда очнулся, как в кино,
Браслеты на руках сияли…
А с тех колготок уж давно
Криминалисты пробы сняли…
Об изнасиловании в ночь
Она заяву написала…
И перед тем, как выйти прочь,
«я всё равно люблю!» сказала…
Он доказать ничто не смог,
Ни оправдаться мало-мальски…
И пятерик ему был срок,
В далёкий лагерь зауральский…
Он понимал, что был во всём не прав,
Но изменить что-либо было поздно…
Под стук колёс не спал он до утра,
А над тайгой горели молча звёзды…
Лежал на полке боковой,
И вспоминал, как всё случилось…
Ходил в проходе часовой,
И тускло лампочка светилась…
И поезд мчал его, уже в снегах,
Промозглым ветром осень завывала…
А на платформе, вся замёрзшая, в слезах,
И глядя вдаль, его Надюха всё стояла…
А на платформе, вся замёрзшая, в слезах,
И глядя вдаль, Надюха всё стояла…