Дайджест о музыке - статьи об исполнителях из различных источников

Долго тешил себя надеждой, что я последний из диссидентов «эпохи застоя», угодивших за решетку, но позже выяснилось, что и после меня еще некоторым «везло».

Эмигрантская песня… Признаемся: в нашем представлении это спесь или, точнее, конгломерат «жестокого» романса, салонных, цыганских и блатных песен.

Родился в 1933 году в Крыму. После депортации крымских татар в 1944 году жил в Узбекистане. Один из лидеров движения крымских татар за возвращение на родину.

Она известна как исполнительница русских и цыганских романсов. Пестрые юбки, жгучие очи, нежный и страстный голос. На образ работает и происхождение.

Встречаться с этой исполнительницей старинных русских романсов нам прежде не приходилось. На то были особые причины...

Потеряв рядового врача-реаниматора, семь лет «оттрубившего» на «скорой», мы приобрели в лице Розенбаума несколько большее — неординарного исполнителя, песенного поэта и музыканта.

Я родился в год смерти Сталина на Курильских островах, на острове Итуруп. Потом оказался в Свердловске, где живу и сейчас. Женат, у меня двое детей. Сыну 15 лет, дочери — 9.

Шансонье Жан Татлян, по собственному признанию, в последнее время живет «на две ноги»: одна в Париже, другая — в Петербурге. На его концерты здесь ходят те, кому за двадцать, за сорок и за шестьдесят.

На баяне не умею играть, на тромбоне. А так сам многие инструменты освоил, просто чтобы лучше понять звучание — для аранжировок. Вообще-то я клавишник.

На мой взгляд, есть хорошая музыка, которая нужна людям, которая пользуется спросом. И есть плохая музыка, которая никому не нужна, но ее пытаются навязать. Шансон — это музыка, которая создана и придумана нашим народом.

Я был дитя любви театральных людей — отец мой покойный, народный артист России Вениамин Неклюдов. А мама у меня была известный театровед, и знаменитая на весь театральный мир великая артистка Александра Яблочкина.

Он сутулится, сидя на табуретке. Каждая затяжка сигареты выхватывает из темноты испещренные глубокими морщинами лицо и руки, сплошь покрытые татуировками — церкви, перстни...

Широкой российской аудитории улица эта известна пока больше, чем творчество Славы, но в тусовке столичного поп-бомонда, поющего заокеанского возвращенца особо представлять не надо.

Году в 1983 одноклассница дала мне послушать кассету с песнями Владимира Высоцкого и это, скажем так, перевернуло представление о том, как и о чем можно петь.