Татьяна Кабанова. Почувствовать себя Муркой
МНОГИЕ ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛИ ЭТУ АКТРИСУ В ВИДЕОКЛИПЕ, ПРЕДСТАВЛЕННОМ НА ФЕСТИВАЛЕ ВИДЕОКЛИПОВ «ПОКОЛЕНИЕ-98». ЕЕ НЕПОВТОРИМЫЙ ВИБРИРУЮЩИЙ ТЕМБР, ИСПОЛНЯВШИЙ «С ОДЕССКОГО КИЧМАНА», ЕЕ НЕЗЕМНАЯ КРАСОТА КАЗАЛИСЬ ЧЕМ-ТО НЕРЕАЛЬНЫМ… НО ПРОШЛО ВРЕМЯ, И ТАТЬЯНА КАБАНОВА ЗАСТАВИЛА О СЕБЕ ГОВОРИТЬ ВЕСЬ ПЕТЕРБУРГ. АКТРИСА СТАЛА ХОЗЯЙКОЙ КЛУБА «РУССКИЙ ШАНСОН», ВЫСТУПИЛА НА СЦЕНЕ «МУЗЫКАЛЬНОГО РИНГА», СНЯЛАСЬ В НЕСКОЛЬКИХ ТЕЛЕСЕРИАЛАХ… И ВОТ ТАТЬЯНА КАБАНОВА ПЕРЕД НАМИ.
— Один из театральных критиков обозначил ваше сценическое амплуа как «порочная крошка 10-х годов». Насколько это имеет место быть на самом деле?
— Это образ такой. На самом деле у меня нет застывшего амплуа. Существует такой тип — декаданс, эпоха разложения. Существуют приметы декаданса. Видимо, мною они ухватываются чисто подсознательно. А культивировать это дело направленно и выставлять напоказ — просто смешно. В жизни же я человек скромный… Можно сказать даже — учительница.
— Ваши поклонники, какие они?
— Им где-то около сорока лет. Хотя попадаются и совсем мальчики… На меня ходят и те, кто еще помнит живого Вертинского. Те, кто рос в пятидесятые годы.
— Вы говорите о той публике, что ходит к вам на спектакль «Памяти Вертинского». Там вы поете песни великого шансонье… Так вот, те люди, которые видели Вертинского… Не сравнивают ли они вас обоих? И не приходится ли вам ради исполнения его песен надевать на себя маску травести?
— Дело в том, что все свои песни Вертинский писал для женщин. И героинями его песен были женщины… И когда я пою Вертинского, то представляю себя такой женщиной, которой он мог бы посвятить свою песню...
— То есть вы представляете себя Муркой?
— Да, Муркой… Хотя Мурка — предательница. Но ее именем, кличкой можно было бы обозначить героинь всех блатных песен, женщин, живущих на пределе, переживающих какую-то трагедию… Это мне очень близко.
— Как актрисе или как человеку?
— Как актрисе… Как человеку, мне бы побольше покоя… Я ведь по сути своей человек ленивый, любящий помечтать. Классическая Рыба. Я не борец, как герои блатных песен. Хотя жизнь постоянно заставляет меня за что-то бороться.
— А случались ли в вашей жизни такие экстремальные ситуации, когда приходилось играть Мурку?
— Да нет… Мне приходится общаться с людьми из пограничной среды, давать концерты на зоне или в Крестах. Бывают люди, которые подходят ко мне и сразу просят телефон или заводят разговор запанибрата. Но поскольку я — девушка простая, из народа (один мой дедушка был потомственный курский крестьянин, а другой — донбасский шахтер), мне не составляет труда приспособиться к подобного рода людям.
— А как проходят ваши концерты на зоне?
— Люди с зоны тянутся ко всему, что «оттуда». Выступать перед ними тяжело, потому что элементарно тяжело смотреть им в лица. Там написан такой нечеловеческий опыт! И когда начинаешь в это «въезжать», становится страшно.
— Как эти люди реагируют на вас?
— Каждый раз это экзамен для меня. Всякий раз, выступая в тюрьмах или лагерях, я ставлю перед собой такую задачу — спеть как в последний раз в жизни.
— Многие исполнители блатных песен выходят на сцену с заранее сфабрикованной биографией. Мол, сидел, хорошо пел… и допелся. О вас ходят какие-нибудь легенды?
— Как-то на радио «Русский шансон» некто позвонил и спросил: «А что такое Кабанова и когда она умерла?» Наверное, это происходит из-за того, что мой дребезжащий голос чем-то напоминает голоса, звучащие со старых разбитых пластинок… Многие думают, что Кабанова — это псевдоним. Но это моя девичья фамилия! В ней есть что-то. Кабан ведь животное дикое, благородное, это зверь, который умеет за себя постоять...
Маруся КОСИЧКИНА «Телевик», № 21, 2000" ***
Что снится женщине-вамп
Тембр ее голоса похож на дребезжание старой пластинки, и всем кажется, что Татьяна Кабанова — певица из далекого прошлого. Одна из ее последних работ — роль Адели Босли, менеджера «Метрополитен-опера», в телесериале Евгения Татарского «Три солнца». Сейчас она записывает сольный альбом, в который войдут композиции таких авторов, как Алексей Смирнов и Кира Хабарова. Ее образ — женщина-вамп. Что скрывается за ним?
КАМЕНЬ — Всю свою жизнь я очень хотела побывать в Ницце. И вот судьба подарила мне такую возможность. Выхожу на набережную. Все окрашено нежным розовым цветом. Нахожу камешек. Взамен бросаю серебряное кольцо с жемчугом, загадав вернуться в город моей мечты...
СОН — Приснился мне фантастический город, описать который в стихах и в прозе невозможно. Пожалуй, его можно было бы изобразить только с помощью компьютерной графики… И вот вскоре после того, как приснился мне этот город, мы поехали в Ниццу. Ехали на автобусе по ночной Италии. Проезжаем через Геную. И я узнаю тот самый город, который видела во сне. Фантастическое зрелище!
КНИГА — Очень люблю читать Тургенева. Читаю, и в буквальном смысле текут слюнки. Очень вкусно! Особенно, когда читаешь вслух! Только у Тургенева такие кристально чистые фразы! Как тонко в них все рассчитано, и сколько при этом заложено информации! Читаешь и получаешь прямо-таки физическое удовлетворение!
ПОПУГАЙЧИКИ — Люблю вышивать подушечки, кисетики, маленькие ридикюльчики. Дарить их подружкам… Вышиваю всяко: и крестиком, и гладью — и цветы, и куколок смешных, и орнаменты. Любимый же мотив — попугайчики. Одну работу из этой серии я даже подарила одному швейцарскому импресарио. Помню, курил, он табак и все время доставал его из какого-то полиэтиленового пакета. И захотелось мне сделать для него кисет...
ПИРОГ — Блюдо, при воспоминании о котором хочется заплакать, — черничный пирог. Делаю его по праздникам, на дни рождения детей. Есть у меня один маленький секрет, который делает это блюдо просто фантастическим. Но никогда и ни за какие коврижки никому не раскрою этого секрета!
Рената ЯКОВЛЕВА «Время СПБ» №9, 2000
