Юз Алешковский - Песня о Сталине

На просторах родины чудесной.
Закаляясь в битвах и труде,
Мы сложили радостную песню
О великом друге и вожде.
В. Лебедев-Кумач

Товарищ Сталин, вы большой ученый —
в языкознанье знаете вы толк,
а я простой советский заключенный,
и мне товарищ — серый брянский волк.

За что сижу, поистине не знаю,
но прокуроры, видимо, правы,
сижу я нынче в Туруханском крае,
где при царе бывали в ссылке вы.

В чужих грехах мы с ходу сознавались,
этапом шли навстречу злой судьбе,
но верили вам так, товарищ Сталин,
как, может быть, не верили себе.

И вот сижу я в Туруханском крае,
здесь конвоиры, словно псы, грубы,
я это все, конечно, понимаю
как обостренье классовой борьбы.

То дождь, то снег, то мошкара над нами,
а мы в тайге с утра и до утра,
вот здесь из искры разводили пламя —
спасибо вам, я греюсь у костра.

Вам тяжелей, вы обо всех на свете
заботитесь в ночной тоскливый час,
шагаете в кремлевском кабинете,
дымите трубкой, не смыкая глаз.

И мы нелегкий крест несем задаром
морозом дымным и в тоске дождей,
мы, как деревья, валимся на нары,
не ведая бессонницы вождей.

Вы снитесь нам, когда в партийной кепке
и в кителе идете на парад...
Мы рубим лес по-сталински, а щепки —
а щепки во все стороны летят.

Вчера мы хоронили двух марксистов,
тела одели ярким кумачом,
один из них был правым уклонистом,
другой, как оказалось, ни при чем.

Он перед тем, как навсегда скончаться,
вам завещал последние слова —
велел в евонном деле разобраться
и тихо вскрикнул: «Сталин — голова!»

Дымите тыщу лет, товарищ Сталин!
И пусть в тайге придется сдохнуть мне,
я верю: будет чугуна и стали
на душу населения вполне.

1959

Версия расширенная

Товарищ Сталин, Вы большой учёный 
В науках вы познали высший толк. 
А я простой советский заключённый, 
И мой товарищ — серый брянский волк. 

За что сижу, по совести, не знаю, 
Но прокуроры, видимо, правы, 
И вот сижу я в Туруханском крае, 
Где при царе сидели в ссылке вы. 

И вот сижу я в Туруханском крае, 
Где часовые грубы и строги, 
Я это всё, конечно, понимаю, 
Как обостренье классовой борьбы. 

Всю жизнь в грехах мы с ходу сознавались, 
Этапом шли навстречу злой судьбе. 
Мы вам так верили, всегда товарищ Сталин, 
Как, может быть, не верили себе. 

То дождь, то снег, то мошкара над нами, 
А мы в тайге с утра и до утра, 
Вы здесь из искры раздували пламя
Спасибо вам, я греюсь у костра! 

Товарищ Сталин, ты не спишь ночами, 
Прислушиваясь к шороху дождей, 
А мы лежим на нарах штабелями, 
И нам чужда бессонница ночей. 

Я вижу Вас — в своей партийной кепке, 
И в кителе идёте на парад. 
Мы рубим лес, а сталинские щепки, 
Как раньше, в наши головы летят. 

Вся грудь у вас в наградах, вся в медалях, 
И волос от заботы поседел, 
Ведь вы шесть раз из ссылки убегали, 
А я, дурак, — ни разу не сумел! 

Вчера мы хоронили двух марксистов, 
Мы их не накрывали кумачом, 
Один из них был ярым «чифиристом», 
Другой, как оказалось, ни при чём. 

И перед тем, как навсегда скончаться, 
Вам завещал кисет и те слова, 
Просил он вас во всём тут разобраться, 
И тихо крикнул: «Сталин — голова!» 

Живите ж тыщу лет, товарищ Сталин, 
И пусть в тайге сгнивать придётся мне, 
Я верю, будет — чугуна и стали 
На душу населения вдвойне. 

Для вас в Москве построен «Дом подарков»,
Сам Исаковский пишет оды Вам, 
А здесь в тайге читает нам Петрарку 
Фартовый парень Оська Мандельштам. 

Так вот, прощай, любимая Одесса! 
Тебя люблю — люблю твои огни. 
Своею благородною рукою, 
Ты помани, моя Одесса, помани!