Михаил Бурляш: «Я не хочу петь про тюрьму…»

Михаил Бурляш – автор и исполнитель песен родился 10 октября 1971 года в Украине. В школьные годы писал стихи, во время учебы в институте играл в студенческом театре. После отделения Украины от России перебрался в Москву и занялся частным бизнесом, связанным с развитием компьютерных программ и профессионального видео. Бизнес Михаила процветал и развивался вплоть до дефолта 1998 года. Нагрянувший экономический кризис перечеркнул историю коммерческого успеха и вынудил искать источники дохода вне пределов законной деятельности. Результатом криминальных экспериментов Михаила стал длительный тюремный срок…
Изоляция от общества позволила ему вернуться к творчеству, которым он занимался в юности. Сначала на свет появились стихи, потом небольшие прозаические миниатюры, затем статьи и рассказы. В 2010 году Михаил впервые положил свои стихи на музыку и сам их спел. Его первой музыкальной композицией стала песня «Нечаянная встреча».
Сейчас Михаил отбывает наказание, работает над своим первым альбомом и мечтает о свободе. Семьи у Михаила нет, все родственные и дружеские связи остались в «дотюремных» временах. Выпуск его первого альбома намечен на осень 2011 года, а летом текущего года в частном издательстве выходит первый сборник стихов и рассказов.
Сайт — www.burlyash.ru

— Михаил, здравствуйте, добрый день!
— Здравствуйте!

— Давайте сразу договоримся, на любой вопрос, который Вам не нравится, Вы говорите «мне не нравится вопрос» и мы едем дальше.
— Ну, хорошо, конечно.

— Тогда для начала, для слушателей, буквально в двух-трёх словах о себе.
— Ну, в принципе, я самый обыкновенный, нормальный человек, который волей судьбы, волей обстоятельств оказался в такой ситуации, скажем так, в «местах не столь отдаленных». Получилось таким образом, что и телевизор показывает про милицию и про жуликов, и вся, практически вся жизнь вокруг вертится вокруг каких-то незаконностей, вокруг каких-то проблем. И, в конце концов, моя жизнь и выплеснулась в моё творчество. Обо мне – вполне нормальный человек, адекватный, с нормальным уровнем самооценки, ни пониженным, ни повышенным, ни хорошим, ни плохим. В общих чертах как-то так примерно всё.

— И пару слов из биографии…
— Я родился и вырос на Украине, у меня незаконченное высшее образование. Так получилось, что проживаю теперь в России. То есть это собственно всё, что я хотел бы сказать о себе.

— Когда вы занялись творчеством? Что сподвигло, что вдохновило?
— Творчеством я занимаюсь достаточно давно, со студенческих лет. Где-то эпизодически, где-то периодически стихи «пописываю» очень давно. То есть всё это собиралось в какие-то обрывки, в какие-то тетрадки, на каком-то «проходящем поезде» писалось, оседало в каких-то ящиках. А в какой-то момент набралась некая «критическая масса» — в голове, в чувствах, в эмоциях – и вот таким образом стала выплёскиваться в песни.

— Вы – автор? Сами себе пишете или какие-то берёте чужие стихи, чужую музыку?
— Я пишу сам себе, пишу сам стихи, пишу сам музыку.

— Михаил, вот Вы говорите «со студенческих лет» — то есть, до этого момента Вы никакими записями не занимались? То есть просто разрозненные тексты и только сейчас Вы решили всё-таки это как-то начать оформлять в музыку и записывать?
— Да, именно так.

— Я знаю, что вы планировали принять участие в «Калине красной». Вообще, как появилась эта идея, что было сделано, что было не сделано?
— Сделано было много, был записан цикл песен, практически полный альбом, единственное, что он записан практически «на коленях». То есть подручными средствами, без каких-то больших технических возможностей, без возможностей качественно всё это записать и оформить. Но так получилось, что, к сожалению, на «Калину красную» мои песни не попали. Не по моей вине.

— Сейчас, я так понимаю, что Вы перешли уже от количества к качеству. Медленно, спокойно, вдумчиво записываете альбом.
— Да, так и есть, в принципе, никто особо сильно никогда упора на скорость и количество не делал, то есть, происходило всё так, как происходило. Все эти песни, которые сегодня есть, они, можно сказать, выстраданы. Эти песни «прожиты» мной.

— Михаил, перейдем к творчеству и, скажем так, мыслям философским. Скажите, многие любители жанра постоянно находятся в дискуссии – имеют ли право люди, не бывшие в местах лишения свободы, писать песни шансонного плана. Что это приоритет людей, которые собственно всё это потрогали «собственными руками», собственными глазами. Как Вы считаете? Или это не важно на самом деле?
— Да я думаю, это совершенно не имеет значения. То есть, если есть желание, если есть настроение, если есть ощущение, если есть чувство — почему нет? Какая разница? Мы, в принципе, как люди, ничем не отличаемся друг от друга – две руки, две ноги, одна голова. И на мой взгляд, совершенно безразлично: находился в этих местах, не находился в этих местах, страдал — не страдал. Взять, к примеру, того же Михаила Круга, он не отбывал наказание, но какие-то вещи он понимал достаточно тонко — настолько, что его подхватила вся страна. Его ощущение, его сопереживание подхватила вся страна.
Тот же самый Александр Новиков. Он написал свой первый альбом, который, по большому счету, и сделал его мега-популярным, именно до отсидки. И, поэтому, я не думаю, что это очень важно, это скорее состояние души, состояние психики, порыв – намного больше, чем «местоположение» того или иного человека.

— Наверное, для Вас не секрет, что есть часть населения, которая считает, что песни тематики шансона, скажем так, воспитывают юное поколение в «воровских понятиях». Что это определенного рода моветон, что это маргинал, который заводит нас обратно в тьму… что пропаганда, скажем так, того, что молодое поколение должно стремиться в тюрьму, к блатной и уголовной жизни. Вот Ваше личное мнение по этому поводу...
— Ну, я с этим категорически не согласен (смеется). Есть вещи, которые всё равно приходят, приходят к пониманию истины с возрастом, это во-первых. Во-вторых, насчет того, что «эти песни заводят или подвигают к блатной какой-то жизни» — да, где-то в какие-то моменты эта блатная романтика культивировалась, да, в какой-то момент тот же самый институт «воров в законе» перепрыгнул колючку и стал частью нашего общества.
Плохо ли это, хорошо ли это? Но это есть, это часть нашей жизни. Когда закон «не законит» — всё равно, так или иначе, люди ищут возможность правосудия, ищут возможность реализации своих интересов в каких-то других структурах – и именно это произошло с блатной романтикой. То есть она подменила какое-то бессилие, какое-то бессилие тех, кто должен и правосудие, и справедливость осуществлять.
А в отношении того, что шансон «культивирует» эту блатную романтику, я думаю, скорее не совсем так.

— Или шансон её эксплуатирует в своих интересах?…
— Скорее эксплуатирует какая-то небольшая прослойка шансона, которая на этом едет. То есть ряд людей, есть ряд песен, которые на этом катятся и у них есть свой слушатель, и им это нравится. Ну почему нет? Если это кому-то нравится, это, безусловно, имеет шанс на существование. Не больше того. То есть то, чем занимаюсь, что делаю я, это совершенно, можно так сказать, «неблатной блатняк». То есть это совершенно далеко от каких-то «колючек», от каких-то «сроков». Это настолько уже навязло в зубах, это настолько уже противно, это лезет в нашу жизнь отовсюду: из телевизора, из радио. И так уже это претит – что даже в творчестве хочется от этого отказаться.

— То есть, петь о тюрьме Вы не хотите…
— Категорически.

— Вот скажите, как Вы думаете, почему всё-таки вот люди так любят вот эти блатные и хулиганские песни? Почему люди после сорока ведь слушают в основном именно это, люди не сидевшие, не вкусившие тюрьму… Что-то вот их привлекает там?
— Ну, есть какие-то, видимо, вещи, которые в молодости не реализованы. Есть какие-то вещи, которые где-то как-то цепляли, но, тем не менее, человек так и не решился подержать их в руках. И, по всей видимости, состоявшиеся люди после сорока, они как правило, где-то в своей молодости тоже может быть немножечко хулиганили, может быть, даже и подворовывали!
Почему – потому что там вся… вся та же самая советская действительность – она как… как собственно я думаю и теперешняя российская – она основана… она основана на том, что нормально жить, без… нормально, цивилизованно, спокойно жить – легально – практически невозможно. То есть, ну большинство… большинство наших сограждан поставлено в такие… в такие «позы», которые… которые на мой взгляд… в которых выжить достаточно сложно. Поэтому… поэтому вот эта, вот эта ностальгия, вот эта вот романтика, она как бы подхватывает, она как бы становится частью жизни, и я думаю, таким вот образом реализует вот эти все порывы, вот эти все порывы, о которых Вы говорите.

— Вопрос личный, можете не отвечать. Что самое страшное в тюрьме?
— Самое страшное вообще и в тюрьме, и в жизни (как мне кажется, вообще не стоит отделять тюрьму от жизни как таковой), самое страшное – это перестать быть нужным самому себе. Когда вот это происходит, когда человек перестает быть нужным сам себе, для него рушится весь мир. Потому что, ну, не секрет, что мир для нас, для каждого из нас – это вещь очень субъективная, и он именно такой, каким мы его воспринимаем, каждый сам по себе. Когда человек перестает быть нужным сам себе, для него весь вот этот мир рушится. И что в тюрьме, что не в тюрьме, если человек перестает быть нужным сам себе, если он сам, сам для себя надломился, хуже того, сломался, всё остальное – только следствие.

— Ясно. Михаил, вопрос такой: а что вообще помогает выжить, потому что на самом деле там всё достаточно непросто. Что стимулирует жить? Что заставляет просыпаться утром и заставлять себя жить дальше?
— Ну, опять же всё та же самая нужность самому себе, все те же свои собственные цели, всё те же свои собственные интересы, которые я реализую постоянно. Я те годы, которые провёл здесь, я их не провёл зря. Почему? Потому что прекрасно (с позиций сегодняшнего возраста) совершенно отчетливо понимаю, что если бы, допустим, я находился на свободе всё это время, то занимался бытом….
Там (на свободе) есть квартирка – хочется трёхкомнатную или пентхаус, есть машинка – хочется «туарег» или «тигуан». Здесь – очень много времени, очень много возможности для реализации своих собственных мыслей, идей и отношений. И когда это время есть, когда есть время заниматься собой, и с собой заниматься тем, что интересно самому – это очень хорошо. И вот поэтому, я для себя эти годы провел не зря.

— Хорошо. Что вообще «там» слушают и поют (если поют) в художественной самодеятельности? Что в клубах слушают и поют, какую музыку? Есть такой устойчивый миф, что заключенные собираются в клубе и «жарят» Мурку?
— Ну, на самом деле, здесь публика очень разношерстная, очень. Те, которые помоложе, с удовольствием слушают рэп. Те, которые постарше, слушают рок-н-ролл, которые «помахровей», или, скажем так, пожилые – те слушают шансон, некоторые – Льва Лещенко и Людмилу Зыкину. Здесь точно такой же мир, как и там – за забором, за одним единственным маленьким исключением — «этот» мир намного меньше «того». И он абсолютно ничем не отличается от того, который за забором. Просто он несколько своеобразный. И уклад этого мира такой, что здесь, в этой среде обитания немножечко другие законы. Вот и всё.
А насчет того, что слушают, слушают ровно то же самое. В основном, конечно, очень любят именно блатняк. То есть, тот же Наговицын, та же «Бутырка», те же «Воровайки» — конечно, здесь такая музыка востребована сильней всего.

— А бывают концерты, кто-то приезжает или сами осужденные выступают?
— В основном, конечно, сами, чаще всего участвуют одни и те же. То есть, что-то разучивают, что-то поют. А так, на моей памяти лет пять назад приезжала одна довольно знаменитая группа и все….

— Понятно. Теперь перейдем к собственному творчеству – вы записываете альбом. Как он будет называться? Какие на него планы?
— Альбом будет называться «Нечаянная встреча». И одна из песен имеет одноименное название. Это именно те песни и те ощущения, те переживания, которые здесь накопились, которые собрались. Но я всё равно попытался на максимально возможное расстояние абстрагироваться от «решек и заборов».

— Что будет, что сможет услышать публика? О любви? О жизни? Философия? Сказки? Расскажите о готовящемся материале. Сколько песен Вы планируете?
— Точное количество ещё не определено. Около тринадцати песен, я думаю, войдет в этот альбом. Песни в основном о взаимных отношениях, как между людьми вообще, так и между мужчиной и женщиной в частности. Это песни такого философского толка, у меня есть ряд стихов, которые висят на сайте, их можно почитать отдельно. Некоторые из них стали песнями, некоторые нет, в основном это ощущения, переживания о взаимоотношениях, о любви, об отношениях. Надеюсь, эти переживания кого-нибудь обязательно зацепят. Почему? Потому что, так или иначе, любой человек, особенно подходя к черте среднего возраста, рано или поздно задумается, или задумывается о том, о чем я спел.

— То есть он будет такой, лирический.
— Да, первый альбом будет лирический, без бесшабашностей, без каких-то разбитных приемов и увеселений – он будет лирический практически полностью.

— То есть Вы уже спланировали: будет первый альбом, второй, третий… То есть Вы уже и материал распределяете, планируете?
— Да, я хочу сделать именно так.

— Второй уже будет «пожестче»?
— Нет, второй будет не «пожестче», он будет такой, скажем так, ностальгично-разбитной. Он будет, как бы определить его направление получше? Второй будет такого «дворового» содержания, такой, можно сказать, ностальгии по молодости – собственных ощущений и переживаний, воспоминаний по тем годам, когда мы просиживали вечера во дворах, когда мы засматривались на наших ровесниц.

— Вообще говорят, что любовь и эмоции, связанные с этим чувством – основной стимул творчества. Что Вы об этом думаете?
— Ну, видимо, дедушка Фрейд, как бы хорошо или плохо это не звучало, он был прав – куда от этого деваться, да? Тем более, в этих стенах, когда все эти отношения, так сказать, малодоступны, они сублимируют и перерождаются и переливаются в стихи, в песни. Так что, я думаю, что говорят – однозначно правда (смеется).

— Ваши пожелания потенциальным слушателям, потенциальным читателям этого интервью.
— Только доброго! Только доброго, только хорошего, только приятных ощущений от …от прослушивания всего того, что я спел, спою и буду петь. Только… только положительных эмоций.

— Спасибо, Михаил. Всё получилось замечательно. Удачи Вам и всего хорошего.
— Вам тоже. Будьте здоровы! Спасибо Вам, Михаил. До свидания.

Беседовал Михаил Дюков, 3 июня 2011 года.