Песни «по понятиям»

Сегодня подлинно народным искусством в музыке является только один жанр. Представленный по-простецки или с пафосом, спетый хрипло и с непопаданием в ноты или академическим голосом и безупречно записанный в микрофон покоцаного старого мобильника или исполненный со сцены Кремлевского дворца в сопровождении хора МВД – всё это уже не так важно. Значение имеет значение только одно – всё! Именно шансон сегодня – то самое вокзальное кафе, в котором пересекают все слои общества и в котором каждый услышит своё. Именно в нём сегодня сосредоточилось самое продуктивное разнообразие и авторской, и народной, и коллективной песни – с самыми яркими душевными порывами; с максимальной полнотой отражающей время, место и настроение современного общества.
Есть что возразить? Давайте обсудим.

Даёшь монетизацию!

Я по возрасту из числа тех людей, кто помнит как на заре перестройки в страну огромным потоком хлынули до того запретные «западные ценности», в том числе и музыкальные. Я помню жёсткое противостояние рокеров и попсовиков, доходившее порой до страшных драк и расправ по одному только принципу музыкального предпочтения. Сейчас в это трудно поверить, хотя среди подвыпившей публики ночного общепита ещё случаются «кое-где у нас порой» склоки с тумаками, вызванные тем, что один хочет слушать «гоп-стоп», а другой «ты так красива в 18». Впрочем, это лишь исключение, подчеркивающее правило – любое музыкальное творчество, если оно не монетизировано, так ли иначе обречено – в лучшем случае на гаражные посиделки. Есть покупатель – будут и хиты. Вся музыка сегодня – это рынок. И именно по законам рынка развивается жанровая музыкальная градация; спрос определяет предложение. Был востребован рок – предлагали рок, была востребована тюремная лирика – из каждого автомобиля рвал душу «Владимирский централ», появился запрос на рэп – молодёжь бросилась рифмовать всё подряд; вспомните Нойза MC с его «мне наплевать на некоммерческий хип-хоп»… Ну а сегодня лучший денежный эквивалент среди музыкальных жанров – это… (нужное впишите сами).

Из французского в русский

Эстеты, умники и тонкие натуры не устают вспоминать французское происхождение слова «шансон», вменяя современным исполнителям жанра, что те, дескать, опошлили и растерзали такое красивое слово с благородным происхождением. Что не совсем логично.
Во-первых, от слова «халва» во рту слаще не становится. Мы же не требуем от привокзального буфета, переименованного в «бистро», мгновенного превращения в заведение с парижским шиком? И, кстати, если уж говорить о французском, то самые что ни на есть «шансонные» словечки пришли к нам именно из него – афера, авантюра, дебош, картуз, подшофе, ресторан, тужурка, шантрапа и даже, представьте себе, шаромыжник!.. Уж не говорю о минетах…
Да и если разбираться по-честному, сами французы-то шансоном раньше называли не мелодичные песни под аккордеончик*, которыми прославится тот же Азнавур, и не романтическую эстраду его преемниц Заз или Нины Дилон, а развлекательные куплеты, которыми в кабаре заполняли паузы между танцевальными номерами – паузы «между ног», так сказать. Знатокам культуры не мешало бы знать, откуда растут (опять же) ноги современного народного искусства, под которое, как пел Кальянов, «и механик, и таксист, и заслуженный артист; и девица, и вдова, и замужняя едва» с удовольствием едут в маршрутках, рулят, пьют, едят, пляшут, поют, целуются, смеются и плачут…
При этом, русский шансон — это давно уже не только «блатняк» и тюремные песни, как до сих пор почему-то думают отсталые граждане и гражданочки. «Сколько я зарезал, сколько перерезал» — давно уже чисто нишевый музыкальный продукт, даже, не побоюсь этого слова, камерный. Шансон сегодня – это песни с обязательной смысловой нагрузкой, зачастую очень глубокой, в которых первичен текст. Возможно, текст этот несколько более разговорный, нежели литературный и часто содержит просторечия, жаргон и даже матерок. Но в настоящем шансоне это всегда к месту; он не обязан быть завёрнутым в блестящий фантик. Шансон – это спетая правда, без прикрас и слащавостей. Это песни «по понятиям», в лучшем смысле этого слова. Профессиональный вокал и классическая постановка голоса здесь далеко не на первых местах. Главное – исполнение должно быть выразительным, искренним и честным.

Поющие поэты

Прекрасная дама, благодаря которой на большую сцену вышла половина сегодняшней попсы, сказала мне на днях, что секрет популярности шансона в нашей стране – в том, что при всех его недостатках, в нём всё-таки больше душевности и искренности… И дословно: «к сожалению, эти качества сегодня совершенно исчезли из песен эстрадного плана. А раньше были – достаточно вспомнить одного лишь Антонова! Сегодня этого нет. Поэтому народ тянется к шансону, принимая как его достоинства, так и его недостатки».
Что ж, если взять за отправную точку душевность, то всё становится на свои места. Вот во времена Высоцкого не существовало такого понятия как сегодняшний «шансон», однако именно душевность и искренность были мерилом настоящего в музыке. Все они – Высоцкий, Галич, Городницкий, Ким, Окуджава и другие представители «авторской песни» создали своим творчеством предпосылки для появления сегодняшнего русского шансона в том виде, в каком мы его знаем. Здесь и лагерная лирика, которую из русской культуры никуда не выкинешь – как и сами тюрьмы, и песни о свободе и чести, о дружбе и предательства, о любви и верности… «Поющие поэты» задевали за живое, потому что пели об общечеловеческих понятиях, которые не могут оставить равнодушными нормальных людей. Кстати, поющим поэтом считает себя Розенбаум, считал себя покойный Круг… И сегодняшний шансон – это продолжение традиции заложенной вышеперечисленными людьми. А хорошо это получается у нынешнего поющего поколения или не очень – зависит лишь от силы таланта авторов...

А что же другие жанры?

Другие жанры есть, иначе было бы скучно. Вот только на народность они давно не претендуют. Любимый когда-то многими рок покрылся паутиной, высасывая из пальца темы, далекие от народа и заманивая публику пивными фестивалями. Попса так и вовсе покрылась плесенью. Пусть даже иногда эта плесень выдаёт себя за «благородную», голубую… Да и вообще, большинство попсовиков заискивающе просятся в шансон и по первому зову готовы откреститься от званий «королей и королев поп-эстрады». Сомневаетесь? Посмотрите список участников «Шансона года» в Кремле.
Джаз, блюз, свинг и рок-н-ролл ушли в подполье клубов. Авторская песня – вообще правая рука шансона и колыбель, из которой ваньками-встаньками впрыгивают в мир большой музыки новые шансонье. Классика из последних сил стойко держит свою узкую нишу. А если кого и привлекает из «новеньких», то либо в виде современных ремиксов, либо в качестве похоронных маршей.
Что ещё? Рэп? По сути инородный для Руси жанр когда-то выскочил на первые строчки хит-парадов лишь в пику надоевшей эстраде. Молодежь подхватила знамя протеста против набивших оскомину поющих «старичков», да тут же и бросила, сбив охотку. Да и не чета этот рэп нашим скороговоркам и частушкам, которые всё ещё живы и только ждут своего часа в тлеющей под попсовыми угольками любви к русскому народному творчеству...
И всё-таки искусство!..
Ну а вот вам и главное доказательство принадлежности шансона к высокому искусству. Первый человек в стране, законодатель пристрастий и политик, самый влиятельный гражданин мира всем музыкальным жанрам предпочитает именно шансон! Сомневаетесь? А вслушайтесь в тексты его любимой музыкальной группы: «Ветер в харю, а я шпарю», «Кати нет» — ответит грузин», «атас!», «мы с «конём» (это вообще только для тех, кто в теме!), «давай наяривай», «не ходите, девки, в лес, коли слабый интерес», «сшей мне мама клетчатые брюки», «было время – я при деле», «Рассея, моя ты Рассея»… Ну и так далее.
…И даже не вздумайте спорить. В какую обёртку шансон не заверни – народ не проведёшь!
Михаил Бурляш, музыкант

*Романтический шансон «во французском стиле» (под лирическую гармошку) есть и у русских шансонье. Послушайте, например, песню Круга «Маравихер-2». А незнание горизонтов творческого диапазона русского шансона не освобождает, как говорится, от ответственности за его узкое и примитивное толкование…