Михаил Бурляш: неошансон или заблатуй, парнишка, заблатуй

— Я вот не пойму этот Фокс, он блатной?…
— Сам не пойму. По замашкам вроде бы фрайер. Но не фрайер, это точно.
«Место встречи изменить нельзя».

Дорогая дальняя, казенный дом
Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казённый дом,
Неужто старая, тюрьма центральная
Меня парнишечку по новой ждёт.
«Таганка»

Наткнулся на просторах интернета на очередную «нетленку» одного из многочисленных немедийных авторов. Бодрящая песенка с забойным ритмом повествовала о тяжелой судьбине урки: этапы-нары, заборы-решетки, камеры-срока. Таких песен ещё много блуждает по просторам интернета: «Парнишка давно уж гулял вне закона. Закрыли парнишку, упрятали в зону…» Пытаясь уловить суть, поймал себя на мысли, что тема как-то поднадоела. И даже не столько надоела, сколько просто не воспринимается – ни умом, ни сердцем, ни просто ухом…
Задался вопросом: почему?
Тема заезженная, конечно, но по-своему актуальная. Естественна жажда бывалого сидельца излить свои эмоции и тоску в творческом порыве. Объяснимо желание найти этим эмоциям отклик в душах слушателей. Очевидно, что отклик этот есть – иначе не может быть в стране, где так или иначе каждый имеет отношение к миру преступления и наказания. И все же…
Пожелтевший лист нашей истории, в которой все имели соприкосновение с тюрьмой, уже перевернут. Дай Бог чтобы насовсем! Выросло новое поколение – и не одно – которое тюремная романтика «не торкает», ибо полностью чужда.

От Северного до Круга

Вот я откинулся… Какой базар-вокзал?
Купил билет в колхоз «Большое дышло»!
Ведь я железно с бандитизмом завязал!
Все по-уму, но лажа все-же вышла!..
А.Северный

Конечно, забывать времена, когда «воронки» сновали по ночным улицам, свозя в резиновые застенки все инакомыслие, не стоит. Увы, это может повториться в любой момент. И, тем не менее, память затирает эту боль и безнадегу. Да, есть и сегодня политические заключенные, но все же основная масса сидельцев – это чистой воды уголовники. Конечно, у уголовного мира есть и матери, и жены, и братья-сестры, но уже совсем не в таком количестве, как во времена ГУЛАГа. Очарование и прелесть «Мурки» и «С одесского кичмана» никуда не делись, но только накал народного интереса к ним уже не тот – акценты давно сместились. Аркадий Северный, бывший «рупором» тех времен и выразителем романтики того «зарешеточного мира», теперь известен разве что небольшому кругу почитателей…
В лихие 90-е, когда ковались теперешние большие капиталы России, когда вся огромная страна ходила по краю, очерченному уголовным кодексом, то и дело заступая за него, блатной жанр пережил новый всплеск популярности. Практически ото всюду звучали песни Ивана Кучина, Сергея Наговицына, Александра Новикова, «Лесоповала»… Но «лицом» стиля и выразителем сути блатной романтики внезапно стал Михаил Круг. Популярность его росла невиданными темпами, но Мишу убили, а нового «лица», олицетворяющего в народном сознании блатняк, так и не появилось…
Да, находились чудаки, пытавшиеся трансформировать блатняк в рэп, изливая пубертатную игру гормонов в рифмовку нецензурной лексики и околотюремного сленга. Некоторым из этих «А.У.Е.» от музыки удавалось выделится, заблатовав, но душевность и порыв из жанра ушли…
После Миши Круга масса народу рвет струны и горло, нарочито похрипывая и тсыкая сквозь зубы, но в караоке до сих пор поют «Владимирский централ»…

Неошансон или Безвременье?

Хоп, мусорок, не шей мне срок..
Воровайки

Что же случилось с блатняком? Где новые лица? Где хиты на все времена, играющие из каждого автомобильного окна? Почему слушая «новых» шансонщиков, слышишь лишь фальшь? А такая «сопереживательная» когда-то тюремная тема вызывает лишь раздражение и неприятие?
Как говорится, одних уж нет, а те далече… От группы «Беломорканал» остался лишь Спартак Арутюнян. Давно нет новостей от групп «Бумер» и «Крестовый Туз». Почти не слышно «Лесоповала».
Давно «завязали» с блатняком и ушли в попсу и лирику Трофим, Жека, Виктор Калина, Анатолий Полотно и Федя Карманов, Евгений Кемеровский, Сергей Куприк, Аня Воробей, Катерина Голицына…
Ушлые журналисты даже придумали новые термины для «беглецов» — неошансон и постшансон. Причем, к самым ярким представителям этого «нового жанра» сегодня относят не только Трофима, Жеку и Голицыну, изначально певших шансон, но и Ваенгу, и Лепса, и даже Стаса Михайлова!

По матушке-России гастролируют скандальные личности, взявшие на вооружение эпатаж блатняка без понимания его сути. Слушая эти песни, не понимаешь, плакать или смеяться — так это смахивает на хохму:

Есть, конечно, и сегодня поющие «авторитеты» в мире блатняка. Например, группа «Бутырка» и Владимир Ждамиров:

Александр Дюмин так и вообще отличается редкой выразительностью и меткостью блатного словца. Хотя любят его скорее за искренность, чем за блатату:

Ещё многие выходят на российские сцены – большие и маленькие – чтобы спеть блатняк и «блатнячок»: Сергей Азаров, Геннадий Жаров, Александр Звинцов, Денис Мафик, Ильдар Южный, группа «Братва»…
Но и эти певцы и их аудитория принадлежат к возрастной категории «давно за сорок», которая год за годом стареет. Как и морально устаревает песенный материал…

Место на пьедестале

Спросил на днях совершенно случайно, навскидку, девочку 1998 года рождения, слышала ли она когда-нибудь группу «Лесоповал». Девочка надолго задумалась, но так ничего и не вспомнила. Не слышала даже название. Тут же завел ей из телефона «Я куплю тебе дом». Увы, снова нет. Ну, может слышала хотя бы имя Михаил Танич? И тут мимо…
Есть отчетливое понимание, что это не бескультурье, это просто перевернутая пожелтевшая страница музыкальной истории, которая растворяется во времени вместе с населявшими её когда-то людьми. К сожалению, или к счастью – не важно. Важно то, что страница перевернута вместе с блатняком, вместе с нашими недавними кумирами. Перевернута пришедшим им на смену повзрослевшим поколением. А если где-то и теплится в ней жизнь, то только силой нашей ностальгии и тоски по прошлому, наших воспоминаний о прожитых молодых годах.
В безжалостном свете современных реалий становится ясно, что те, кто вновь и вновь сочиняют блатняк, пытаясь повернуть пожелтевшую страницу вспять, не изливают душу своим песенным творчеством, а просто лезут на вакантное место «шансонье номер один» в твердой уверенности, что после Круга оно не занято…
Им не столь важно высказаться, им важно просто занять это место на пьедестале.
Нет, конечно, есть перлы, есть находки и стильные вещицы. Но настоящего народного хита, который мог бы заиграть из каждого утюга, так и нет.
Блатной шансон приказал долго жить.
Михаил Бурляш, музыкант