Вторая встреча с руководителем «Встречи»

Подкачал сентябрь в этом году, подкачал… Уже его середина, а «Бархатным сезоном» ещё и не пахло. Более того, была серьёзная вероятность того, что этого самого сезона, лучшего, пожалуй, времени в году на побережье, не будет вообще. Курортники стали разъезжаться числа с 10-12 по родным городам и весям, измученные бесперспективным ожиданием окончания дождей и пронизывающих порывов норд-оста. После беспечного и весёлого праздника под названием «Лето», наступил внезапный незапланированный ан-тракт, грозящий продлиться до будущего июня. И вдруг, когда уже все иллюзии насчёт «бархатного сезона» практически были утрачены — ветер затих, засветило солнце, в спешке прогревая море, словно оправдываясь перед ним за случившуюся заминку и будто бы опомнившись, что не всё тепло ещё отдано. Вновь появились на воротах и калитках частных домов и гостиниц призывные таблички «Имеются свободные места». Вечера стали тёплыми и бархатистыми, вновь на улицах появилось множество гуляющих. Праздник продолжался… В один из таких дней и приехал ко мне в гости в Анапу из Тихорецка Анатолий Иванович Мезенцев, великолепный музыкант, аранжировщик, исполнитель, легендарный руководитель знаменитого ансамбля ресторана «Магадан» и не менее знаменитого ансамбля «Встреча» — коллектива, собранного Мезенцевым и в июне 1979 года записавшего совместно с Аркадием Северным «Тихорецкий концерт».

**************
Анатолий Иванович Мезенцев родился 30 января 1941 года в г. Кировабаде АзССР. Единственный сын в семье. В связи с тяжёлым материальным положением после окончания 6-ого класса общеобразовательной школы пошёл работать помощником кочегара на паровоз, продолжая учёбу в вечерней школе. В 12 лет Толику Мезенцеву родители купили первый в его жизни серьёзный музыкальный инструмент — аккордеон. Во время службы в армии, Анатолий Мезенцев получил ранение, после которого был комиссован. По возвращении на Кубань работал аккомпаниатором в Доме культуры города Тихорецка. Окончил Ростовское культурно – просветительное училище, после чего, решив продолжить музыкальное образование, поступил в музыкальное училище в Ставрополе, на второй курс по классу аккордеона. В 1969 году по пред-ложению и приглашению Бориса Михайловича Горы, известного джазового музыканта, в своё время работавшего в оркестре Эдди Рознера, Мезенцев улетает в Магадан «на заработки», одновременно переведясь в музыкальное училище города Магадана. Продолжая учёбу, Мезенцев устраивается на работу в Дом культуры строителей руководителем оркестра. Мезенцев быстро вписывается в музыкальную жизнь Магадана, и получает предложение от музыкантов ресторана «Южный» поработать в составе ансамбля клавишником. Помимо работы в музыкальном коллективе Анатолий с увлечением занимается фотографией и подрабатывает фотокорреспондентом. Анатолий Мезенцев не только постоянно совершенствует свой профессиональный уровень и мастерство пианиста, но и ещё обладает весьма прогрессивными взгляда-ми, понимая, что техника никогда не стоит на месте.

И поэтому у Мезенцева всегда новейшая импортная музыкальная аппаратура. В техническом обеспечении он всегда на шаг впереди своих коллег. Мезенцев требователен к себе и к составу ансамбля. Регулярные ежедневные репетиции, работа «до седьмого пота» дают логический результат: вокально-инструментальный ансамбль под управлением Анатолия Мезенцева на общегородском конкурсе, проводимом трестом ресторанов и столовых, среди музыкальных коллективов города Магадана, занимает первое место и получает возможность работы в лучшем ресторане города. Почти всегда в ресторане нет свободных мест. По просьбе большого друга и поклонника музыкантов ресторана «Магадан» Леонида Павлова, коллектив записывает свою музыкальную программу и высылает в Ленинград. Павлов, имея широкий круг знакомств среди меломанов и музыкантов Северной Пальмиры, отдаёт эту фонограмму в студию звукозаписи. Оттуда и пошло массовое распространение этих записей по стране. В начале 1975 года Анатолий Мезенцев возвращается в Тихорецк. В родном городе музыкант работает в ресторане, занимается преподавательской деятельностью и по-прежнему профессионально занимается фотографией.

В Тихорецке Мезенцев хорошо известен, особенно в кругах музыкальных и близких к музыкальным. И в июне 1979 года один из подпольных «писарей», а в миру — скромный звукооператор местной студии звукозаписи, Станислав Сафонов, хорошо знавший Мезенцева, привозит в Тихорецк знаменитого исполнителя блатных песен Аркадия Северного. Северный поселяется на время совместной работы в доме у Мезенцевых. Анатолий приглашает музыкантов, и собранный состав в течении 3-4 дней репетируя, записывает знаменитый «Тихорецкий концерт», во-шедший в золотой фонд Жанра блатной песни. В процессе записи, спонсором, звукооператором и фактическим правообладателем которой являлся Станислав Сафонов, выясняется восстребованность слушателя непосредственно к записям самого Мезенцева. Однако обстоятельства сложились таким образом, что Мезенцев отказался от предложения Сафонова записаться отдельно. Северный к тому времени уехал в станицу Кущёвскую по приглашению приятеля Сафонова Николая Пушкарского. Анатолий Мезенцев по-прежнему занимается любимым делом и записывает многие свои работы на плёнку в условиях домашней студии. Эти фонограммы расходятся среди близких знакомых Анатолия Ивановича, для которых собственно маэстро и пишет. Широкого распространения эти записи не получили, т.к. сделаны были в основном для узкого круга. Единственный раз, когда была возможность широкой ауди-тории познакомиться с работами Мезенцева, случился в 2003 году.

Николай Пушкарский предлагает записать Мезенцеву песни, исполненные «Магаданцами». Анатолий Иванович с энтузиазмом берётся за идею и за весьма короткий срок записывает до-вольно продолжительную программу из старого репертуара, добавляя туда некоторые новые песни, в большинстве авторские. Известные песни в новой аранжировке, с тщательным индивидуальным подбором инструментов сделаны на высочайшем профессиональном уровне. Но Пушкарский остается недоволен: он предполагал в записи «старое, оригинальное звучание 70-х годов». Маэстро же этот подход не устраивает. По его мнению, это был бы прыжок назад, и опыт, как профессиональный, так и жизненный, оказался бы невостребованным. Для Мезенцева это неприемлемо и невозможно, т.к. он всегда немаловажное значение уделял и уделяет самообразованию, профессиональному росту и самой подаче произведения, независимо от его характера. Сегодня Анатолий Иванович Мезенцев пенсионер. Супруг приятной в общении и обаятельной Татьяны Семёновны, которой посвящено немало песен, написанных Анатолием Ивановичем, отец двоих уже взрослых детей Игоря и Оксаны и, жизнь берёт своё – давно уже дед… Много работает в собственной домашней студии, возится по дому, увлекается рыбалкой, строит собственный концертный зал. Работы по строительству подходят к завершению. Этот зал, в котором есть водопад, ка-мин, огромный гостеприимный стол и, конечно же, сцена – предназначен для встречи близких людей. В этом зале наверняка будет спокойно и уютно, в нём будут только свои… И для своих будет петь великолепный музыкант Маэстро Анатолий Мезенцев.

****************

Встреча с Анатолием Мезенцевым была долгожданной. Этот человек являлся для меня легендарной личностью с далёких детских и юношеских времён, одним из той ста-рой когорты исполнителей подпольных песен, коих на сегодня уже среди нас почти и не осталось. Сегодняшний день – день новых исполнителей в Жанре, каверзно названным «русским шансоном». Исполнителей – певцов и певичек – в большинстве своём не имеющих ничего общего с блатной песней, но гордо именующих себя «легендами» и «звёздами русского шансона». Слушая иногда этих «соловьёв», напыщенно-высокомерных, раздутых от собственной самовлюблённости и псевдозначимости, наивно полагающих, что ими внесён неоспоримый вклад в русскую культуру, становиться не по себе… Со времени нашего знакомства с Анатолием Мезенцевым прошёл почти год. Мной был подготовлен небольшой очерк с интервью. После публикации на некоторых сайтах Интернета, я получил множество писем с просьбой переслать новые записи Мезенцева, у людей возникла масса вопросов, которые не были освещены в интервью. А самое главное, оказалось, что у творчества Анатолия Мезенцева очень много поклонников. Поклонников настоящих, всерьёз интересующихся жизнью и творчеством музыканта. Парадоксальная вещь: востребованность музыкальных композиций и песен в исполнении Мезенцева – грандиозная! Однако ни один из людей, имеющих возможность оказать финансовую по-мощь в издании диска Анатолия Мезенцева, не проявил заинтересованности, за исключением, пожалуй, Андрея Бархатова, который готов был помочь в меру своих сил и возможностей. Дмитрий Завильгельский, снявший фильм об Аркадии Северном «Он был почти что знаменит», приступил к съёмкам фильма о жизни ресторанных музыкантов 70-х годов.

Я предложил ему в качестве консультанта по Магадану воспользоваться опытом и информацией Анатолия Мезенцева. На что Дима мне ответил, что по Магадану у него есть консультант – Михаил Шуфутинский. Классный консультант! Только на тот момент в Магадане поавторитетнее был всё ж таки Мезенцев! Тот самый Мезенцев, у которого была всегда новейшая музыкальная техника. Тот самый Мезенцев, под чьим руководством музыкальный коллектив занял первое место на смотре ВИА трестов ресторанов и столовых Магадана, благодаря чему стал работать в лучшем заведении города ресторане «Мага-дан»! Тот самый Мезенцев, коллектив которого стал первым ресторанным ансамблем, за-писавшимся на плёнку, и эта запись стала классикой Жанра! Тот самый Мезенцев, благо-даря которому мы знаем песни «Поспели вишни», «Капитан Беринг», «Моя лопаточка», «Колымская трасса» и многие другие! И кто знал в те годы о Шуфутинском? А «Магаданцев» под управлением Мезенцева слушала вся страна. Да полно, о чём это я? Как случилось, так случилось: Шуфутинский, тогда ещё никому неизвестный пианист и аранжировщик, уезжает в Штаты, а Мезенцев возвращается в Тихорецк. Так случилось, что 34-летний Анатолий Мезенцев уехал домой, уехал по семейным обстоятельствам. Больше он никуда из Тихорецка не уезжал по тем же семейным обстоятельствам, тем более что через пару лет он женился. Выживали в тлетворных Северо-Американских Соединённых Штатах музыканты бывшие граждане Великой Страны, становились известными на далёкой Родине Могилевский и Гулько, Успенская и Токарев. Только это было потом, после. После того, как здесь выживали те, кто оставался. И сумели, благодаря своему таланту, работоспособности быть любимыми публике. Мало того, творчество этих оставшихся и сформировало Жанр блатной и кабацкой песни России, навсегда вошедшее в золотой фонд русской блатной песни. Аркадий Северный, Владимир Шандриков, Владимир Сорокин, Константин Беляев, Николай Резанов, Анатолий Мезенцев. Месяц назад я предложил на сайте «Одесса на Гудзоне» задавать вопросы Анатолию Мезенцеву, полагая, что есть немало любителей, желающих пообщаться с метром. Тема так и не была открыта, а от руководства сайта я получил забавную записку: «Ваш протеже неактуален, нужны более стильные исполнители!».

Первая мысль – может, я не туда попал? Оказалось, что туда. Только люди там, видимо, не те. И Жанр в их понимании, нечто другое, вероятно — «русский шансон». Так что, пользуясь случаем, извиняюсь перед «Одессой на Гудзоне», что вломился в их стройные ряды обсуждающих творчество исключительно стильных исполнителей. Но вернёмся к 15 сентября 2006 года. На старенькой, но ухоженной «Ниве», Анатолий Иванович с супругой приехали в Анапу. Их приезд практически до последнего дня был под вопросом. Дело в том, что Мезенцев перенёс микроинфаркт. Перенёс его «на ногах». Дело серьёзное. И мне до последнего не верилось, что Мезенцевы приедут. Домашние заботы, стройка, масса различных дел, а главное – здоровье… Но! – нужно всё бросить, отвлечься и приехать хотя бы воздухом морским подышать, думалось мне. Как оказалось, Анатолий Иванович думал так же. И вот мы встретились. Конечно же, те пять дней, которые мы провели вместе, вряд ли забудутся. Анатолий Иванович – интереснейший собеседник и великолепный рассказчик. Говорили о многом: о музыке вообще и о Жанре в частности, о политике и о личном, вспоминали, касаясь совершенно разных тем. Но была и основная тема – Магадан. Когда речь заходила об этом легендарном городе, я как будто окунался в то время, только сейчас понимая фразу, сказанную Мезенцевым год назад: «Это была целая эпоха». Мне словно бы виделось, как 28-летний Толик Мезенцев приехал с тёплой, ласковой и родной Кубани в далёкий суровый край. По заснеженной Колымской трассе, в ночи, трясясь в кабине раздолбанного грузовичка, добирался до города из аэропорта. А, выйдя из автомобиля, долго смотрел в низкое тяжёлое небо. Поехал зарабатывать деньги… Но как оказалось, нашёл много больше… Слава, известность, признание…

Да, это было и было в полной мере, разносясь осколками в виде катушек, кассет, компакт-дисков в течении трёх десятилетий по всему миру. Это ли приоритеты нашей жизни? Для кого как. Для Мезенцева – это оказалось прежде ценнейшим опытом, как для музыканта, так и для человека. Новые люди, природа, совершенно другой мир… Столкнулся и с подлостью и с предательством. А где их нет? Приходилось, стискивая зубы, сжимая характер и сердце в стылый на колымском морозе кулак, захлёбываясь от несправедливой, горькой обиды, нанесённой людьми, которым доверял, тер-петь и начинать всё сначала. Великая мудрость терпения помогла Мезенцеву выжить, достойно перенеся все превратности судьбы. Там же в Магадане Мезенцев пробует себя в качестве фотокорреспондента. Я видел его фотоработы тех лет. Это отдельная тема, которая сама по себе интересна и, пожалуй, не уступающая теме «Анатолий Мезенцев – музыкант». Потому что делать привык Анатолий Мезенцев всё добротно и наверняка. На меня сильное впечатление произвела папка, в которой хранятся фотографии периода жизни в Магадане Анатолия Ивановича. Добротно сделанная, с золотым тиснением – в этой папке есть работы и Мезенцева, художественные фотоснимки на тему «Магадан». Зима и лето, река и лес, друзья, работа, мрачная сталь воды Нагаевской бухты…

Анатолий Иванович – человек с сильным характером, умеющий прощать людей. Он скромен. Как-то сын Игорь, который живёт в другом городе, сказал Анатолию Ивановичу: «В Интернете есть информация об Анатолии Мезенцеве. Я читал-читал, а потом вдруг понял, что это о тебе! Столько нового узнал!». Манера общения Анатолия Ивановича, живость натуры, великолепная память и не-обыкновенное чувство юмора выдаёт в нём лидера и заводилу любой компании. Масса интересных случаев из собственной жизни, множество анекдотов, присказок и каламбуров – не соскучишься! Допоздна засиживались мы, искренне сетуя на краткость вечеров. Анатолий Иванович привёз с собой свою гитару. У него прекрасная настоящая «испанка», с приятным богатым звуком. Он рассказал мне, как она к нему попала. Был я как-то на гастролях в Германии в составе одного сборного коллектива под названием что-то вроде «Ах у дуба, ах у ели». Коллектив был ещё тот, плюс хор мальчиков — х/р Е.Бунчиков. Поездка дальняя и длительная, дорогой инструмент «на каждый день» с собой не возьмёшь. Взял гитару и поехал. Гитарку взял дерьмовую, из тех, чтоб по башке кому дать не жалко было. И вот выступает наш коллектив в одном загородном доме. Лужайка, столики, куча важных немцев, а коллектив поёт, пляшет и хороводы водит. Пришёл черёд моего выступления.

Взял гитару и стал петь какую-то испанскую песню. Сам по-испански ни слова не знаю, но текст вывожу в своём понимании очень тщательно. Отпел, отхлопали, видимо, понравилось. Тут в конце выступления подходит один тип и через нашего переводчика выражает признательность за исключительное и проникновение исполнение песни на его родном языке русским певцом. Он оказался испанцем, который давно живёт в Германии. Представляешь, а я-то по-испански ни в зуб ногой, даже не понимаю, о чём пою! О произношении вообще говорить не приходиться. И вот этот испанец через переводчика приглашает меня к себе домой. А у него, видимо, ностальгия проснулась. Едем на следующий день с переводчиком к испанцу. Нас встречают, сажают на почётные места. Вся семья испанская в сборе. Принимают отменно, я, естественно, пою. Слушают со слезами на глазах. А у него на стене висит гитара, единственная, как он сам сказал, память об Испании. И вот, когда мы собрались уходить, он снимает её со стены и просит в знак признательности принять её в дар! Я смутился: инструмент-то сам по себе дорогой, да ещё и память. Отказывался. Говорю, мол, сэнкью, у нас всё есть. Но испанец настырный попался: бери, это твой инструмент. Тут ещё переводчик под локоть толкает: «Чего жмёшься, бери!». Ну, я и взял. С тех пор с ней и не расстаюсь. А потом Анатолий Иванович пел… Как пел! Могу ли я это описать? Это надо слушать. Было попурри из цыганских песен.

Мезенцев не копирует манеру исполнения цыган, эта манера у него в крови. Страсть, задор, неуёмная тоска, свобода, воля, открытость души – всё переплелось тесным клубком таланта, выплеснувшегося в тишину густого южного вечера, состоящего из проникновенно-надрывного, хорошо поставленного голоса Маэстро и испанской гитары старого цыганского строя… Татьяна Семёновна Мезенцева подпевала. Прекрасный дуэт, спетый уже давно! Ничего лишнего, настолько слаженно и гармонично! А я сидел и слушал, глядя на Анатолия Ивановича, которому в этот момент было лет 25… Нельзя не сказать о том, что Мезенцев очень много работал преподавателем музыки и вокала. Ученики Анатолия Ивановича по всей стране. На снимке Аркадия Северного, датированном 16 июня 1979 года, стоит дарственная подпись Анатолию Мезенцеву: «Анатолий! Мне было приятно с Вами поработать. Дай Бог Вам всю жизнь играть так на органе и обучить многих учеников, которые превзошли бы Вас! Не обижайтесь, но это — дело нашей жизни. А.Северный». И роспись «Звездин». Мезенцев прекрасный исполнитель лирических песен. Особенно удачны его работы, исполненные на стихи Сергея Есенина. Я думаю, что это связано с любовью, пониманием и своеобразным взглядом на творчество поэта. Не случайно Станислав Сафонов летом того же 1979 года довольно напористо убеждал Мезенцева сделать ещё одну запись, уже сольную, без Аркадия Северного.

Ведь именно лирический колорит «Тихорецкого концерта» — полностью заслуга Анатолия Мезенцева. Конечно же, у многих возникнет вопрос: записывал ли я Мезенцева? Да, первоначально у меня была такая мысль, и всё было готово: магнитофон, микрофоны, диктофон. Но потом я категорически отказался от этого. Та атмосфера доверительных отношений, которая возникла, как мне показалось при обоюдной симпатии, схожести мнений, общности взглядов, была бы нарушена. Где-то в глубине сознания возникала ассоциация с тем, что творится по большому счёту в Жанре. Деньги, деньги, деньги. Я не хотел, чтобы возникал даже намёк на это. Просто сегодня у меня в жизни появился старший товарищ – Анатолий Иванович Мезенцев, дружбой с которым я дорожу. Возможно, кому-то покажется, мягко говоря, странным такое объяснение. Однако со временем я всё больше и больше убеждаюсь в правильности принятого решения. С Мезенцевыми мы были в гостях у моего приятеля меломана Виктора Ивановича Захарова, долгое время жившего в Магадане. Захаров дружен со Славой Аликульвертом, бас-гитаристом «Магаданцев».

Виктор взялся организовать телефонный разговор между Анапой и Магаданом, чтобы Мезенцев и Аликульверт могли пообщаться. К сожалению, не дозвонились. Трубку в Магадане никто не снимал. Чуть позже выяснилось, что неутомимый Слава Аликульверт, явившийся инициатором и звукооператором легендарной записи «Магаданцев», лежит прикованный к койке инсультом… Прогуливаясь вечером по Анапе, мы попали на открытие «Киношока». В дымину пьяные шли «звёздочки» и «звиздюлечки» отечественного кинематографа по центральной улице города, высокомерно взирая перед собой и не замечая столпотворения. Пьяного Баширова кидало от одного бордюра к другому, и они шли, презрительно не обращая внимания на толпу народа. Признанные самими собой, сами же себе и устраивающие грандиозные попойки и укушавшись до состояния скотов, шли деятели культуры.

А со мной рядом стоял человек, скромно живущий в небольшом провинциальном городке на Кубани, тихий, уверенный в себе пенсионер, сделавший и делающий для русской культуры, на мой взгляд, несоизмеримо больше этой пьяной самовлюблённой толпы бесталанных бездарей. К сожалению, недолго гостили в Анапе Мезенцевы. Анатолий Иванович рвался домой. Я проводил их. Расставания всегда грустны. Однако есть надежда на следующую встречу. В заключении этого очерка хочу сказать, что я долго не решался написать его, да и сама работа над ним мне представлялась несколько тяжёлой. Уж слишком много лично-го скопилось от общения с Анатолием Мезенцевым, того, что расскажешь не каждому. Я даже сказал Анатолию Ивановичу: «Даже не знаю, что писать, столько личного?». А он ответил: «А вот что считаешь нужным, то и напиши». Эту скромную работу я с удовольствием посвящаю 30-тилетнему юбилею совместной жизни Анатолия Ивановича и Татьяны Семёновны Мезенцевых с пожеланием им любви, неиссякаемого взаимопонимания, терпения и здоровья.

Андрей Хекало