Еще раз «Жемчуга стакан»

Еще раз «Жемчуга стакан»

Песня «Жемчуга стакан» за последние годы неоднократно упоминалась или цитировалась в печати, но по большей части со многими неточностями. Это обстоятельство и побуждает нас предложить читателям ее аутентичный текст, аутентичный, разумеется, в той мере, в какой публикатор может полагаться на свою память, в данном случае, однако, на нее, видимо, можно полагаться, так как автор этой песни — мой отец А. Г. Левинтон — многократно пел ее при мне, и мне самому впоследствии много раз приходилось ее петь.
Впервые, насколько мне известно, авторство моего отца было печатно указано Н. Горбаневской в неподписанной редакционной рецензии на выпущенный «YMCA-Press» сборник «Русские барды» («Континент», № 14, 1977, с. 384): «Знаменитая песня “Стою я раз на стреме” сочинена в 1946 году ленинградским филологом-германистом Ахиллом Левинтоном». Далее ошибочно указаны некоторые биографические детали, исправленные в редакционном примечании к другой рецензии на тот же сборник («Континент», № 16, 1977, с. 353). Термина «свидетель обвинения» в советском судопроизводстве нет, в содержательном же отношении он избыточен, так как в 40-е годы других свидетелей, кажется, не бывало. По делу отца выступало шесть или семь свидетелей, и он не считал себя вправе иметь к кому бы то ни было из них какие-то претензии, кроме Е. П. Брандиса, дававшего такие показания, что судья переспрашивал его: «Вы понимаете, что Вы говорите?» (второй человек, которого не простил отец, отказался изменить свои показания, когда рассматривалось уже дело о реабилитации, но я не помню его фамилии, кажется, он писал под псевдонимом Борис Пурга).
Провокатором же в этом деле был Д. Альшиц — автор пьесы «Опаснее врага» (под псевдонимом Д. Аль) и 10-й главы «Евгения Онегина». Отец, прочитав свое дело, не сомневался не только в том, что Альшиц был автором доноса, но и в том, что он был постоянным «секретным сотрудником». К сожалению, уже почти некому подтвердить эти факты или хотя бы то, что я верно передаю мнение отца.

Далее в цитированной рецензии Н. Горбаневская справедливо замечает, что «Обе песни (то есть «Жемчуга стакан» и «Товарищ Сталин…» Ю. Алешковского), «войдя в фольклор, обросли многочисленными вариантами, не всегда совпадающими с изначальным текстом». Как покажет приводимый далее текст, цитируемые в рецензии строки являются нагляднейшей тому иллюстрацией. Ошибки (три на 4-строчный куплет!) находим и в совсем недавней цитате — в статье Т. А. Михайловой, редактора сборника «Русская альтернативная поэзия XX века» (название, кажется, достойно продолжает ленинградский неологизм 70-х годов: «Вторая литературная действительность»), перепечатанной также в «Литературном приложении» к «Русской мысли» (№ 9, 6 апреля 1990, с. XV).
Наиболее подробно и достоверно о возникновении песни рассказано в повести Р. А. Зерновой «Элизабет Арден». Повесть и фрагмент из нее под названием «Жемчуга стакан» печатались несколько раз.
Остается только добавить, что песня была подарена самой Руфи Александровне на день ее рождения. Кроме того, отец утверждал, что песня ему приснилась во сне. Пел он ее на несколько измененный и упрощенный (слуха у отца решительно не было) мотив цыганского романса «Стаканчики граненые», откуда, конечно, и попала в песню (на правах не столько цитаты, сколько своеобразной «реминисценции», воспоминания песни о своем происхождении) эта странная мера для жемчуга.

Итак, приводим авторский текст песни:

Стою себе на месте,
Держуся за карман,
Как вдруг ко мне подходит
Незнакомый мне граждан-
нин говорит мне тихо:
«Куда бы мне пойти,
Чтоб весело и лихо
Мне время провести?
Чтоб были-были-бы девчонки,
Чтоб было-было-бы вино,
А сколько будет стоить,
Мне это все равно».
А я ему отвечаю:
«Последнюю вчера
На Лиговке малину
Закрыли нам с утра».
А он говорит: «В Марселе
Какие кабаки!
Какие там ликеры,
Какие коньяки!
Там девочки пляшут голые,*
Там дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак!»
И он обещал мне франки
И жемчуга стакан,
Когда ему добуду я
Советского завода план.
Мы взяли того субчика,
Забрали чемодан,
Забрали деньги-франки
И жемчуга стакан.
Потом его мы сдали
Властям НКВД.
С тех пор его по тюрьмам
Я не встречал нигде.
Меня хвалили власти,
Жал руку прокурор,
И тотчас посадили
Под усиленный надзор.
И с этих пор, ребята,
Одну имею цель:
Ах, как бы мне поехать
В этот западный Марсель.
Какие там девчонки!
Какие кабаки!
Какие там ликеры!
Какие коньяки!
Там девочки танцуют голые,
Там дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак!



Подчеркнем, что строфа «Советская малина / Собралась на совет, / Советская малина — Врагу сказала нет» представляет собой чистую фольклорную амплификацию (нарушающую сюжетную логику: малина — последняя! — уже закрыта), так же, как и попытки зарифмовать нечетные строки в куплете «Меня хвалили власти» (нечетные строки всюду оставлены «холостыми»).
ГЕОРГИЙ ЛЕВИНТОН
Ленинград
Фото: https://www.flickr.com/


* Вариант: танцуют. Здесь, как и в последнем куплете, эти варианты чередовались от случая к случаю, так же, как не всегда делался повтор «Были-были-бы» во втором куплете.

Еще раз “Жемчуга стакан” // Русская мысль (Париж), №. 3830, 1 июня 1990, с. 13.
Перепечатано в газ. Час Пик. (С.-Петербург). № 44, 4 ноября, 1991.

Понравилась новость? Разместите у себя в соцсетях ссылку на эту страницу. Пусть про нее узнают как можно больше людей.
11:35
Нет комментариев. Ваш будет первым!