Стою я в телогреечке

Стою я в телогреечке: В кармане две копеечки,
А мимо пробегают алкаши.
А алкаши, как водится, Все у пивнушки сходятся.
Где ж вы мои друганы-кореши?

Вчера собрались кучкою, Как получил получку я, 
И прокутил все деньги до гроша. 
Домов явился в стелечку, В кармане ни копеечки. 
— Жена! -кричу, -раздень меня, душа! 

Жена за телогреечку И ищет в ней копеечку, 
А я кричу; «Все деньги потерял!» 
Она как глянет глазками, Да так покроет ласками, 
Которых я и в жизни не слыхал. 

Прошла та ночка грозная, Проснулся утром поздно я, 
И на работу вновь я опоздал. 
Жена сидит, так жмурится, Под глазками голубится, 
Наверно я вчера нарисовал. 

В глазах круги кружочками, В висках всё молоточками, 
Да и какой работник из меня? 
Хотя опохмелился я, К обеду вновь напился я, 
За что потом уволили меня... 

Стою на остановочке С бутылочкой фруктовочки, 
А мимо пробегают алкаши, 
И все они, как водится, У магазина сходятся, 
Чтоб вытряхнуть последние гроши. 

Один с таryировочкой Куражится с рублёвочкой, 
Другой гремит карманом медяков, 
А третий — руки за спину, Безденежный и заспанный, 
Надеется на денежки дружков. 

Опухшие и бледные Считают деньги медные, 
Любой из них -заправский казначей, 
И мысль у них заветная, Простая и конкретная: 
Хватило бы на пару пузырей. 

Купили пару красного Для печени опасного. 
Они себе, конечно, не враги. 
И поспешила троица Куда-нибудь пристроится, 
Поправить свои души и мозги.
 
Домои нельзя — жена рычит, В столовую — запрет висит, 
Не весь же день по улице бродить. 
И встали в круг соколики, Совсем не алкоголики, 
Из горлышка по очереди пить. 

Забулькало фруктовое, Кровавое, дешёвое, 
Полилася по жилам благодать: 
Глазёнки засветилися, Мозги зашевелилися,
И стало можно жить, не умирать. 

Но радость мимолётная, Как птица перелётная, 
В лазури показалась им — и нет: 
Подъехала милиция, Сорвалась репетиция, 
И снова помутился белый свет. 

Не жди, прораб, на строечку, Не жди, жена, на коечку
Сегодня он, конечно, не придёт. 
Ночует в вытрезвителе С правами нарушителя, 
А утром предоставится расчёт. 

Пятнадцать ре ночлежные, За койку белоснежную, 
Начальнику Гэ ОВД давать. 
За месяц премиальные, А может и квартальные, 
Тринадцатую точно не видать. 

А дальше, как по лесенке: Начальник стройки песенку 
Споёт тебе со смехом на ковре. 
И очередь квартирную Вдаль отодвинут мирно, 
И отпуск вместо мая в декабре. 

Он сильно, сильно кается, Трясётся, заикается, 
И просит он прощения до слёз, 
Ну, как же это вышло-то, Что было мало выпито, 
А сколько бед, что за год не свезёшь. 

Стою на остановочке, Но только без фруктовочки, 
Пускай её глотают дураки. 
А я, храня традицию: Чтоб не попасть в милицию, 
Согласен пить лишь только коньяки!