Ефим Кулебякин - Пчеловод Семенов

Песня «Пчеловод Семенов» рассказывает о забавной истории, произошедшей в колхозе «Кругозор». Главный герой — пчеловод Семенов Петр, который был предметом судебного разбирательства по обвинению в том, что он украл из колхоза два ведра меда. В конце процесса, когда Семенову предоставили последнее слово, он произнес знаменитые строки, выразив свою недоумение относительно сложной ситуации, в которой он оказался.
Текст песни передает иронию и юмор, сквозящие через судебное разбирательство и взаимоотношения колхозников. Семенов выражает свою диверсификацию мнений относительно того, является ли его поступок кражей или просто взятием, подчеркивая сложность ситуации и неоднозначность моральных норм.
Песня также подчеркивает тему общественного суда и норм, которые по-разному трактуются участниками данного процесса. Весьма символично и ностальгически отсылается к советскому времени, когда коллективные учреждения и нормы были на первом месте, а юмор и ирония играли важную роль в повседневной жизни.
Таким образом, песня «Пчеловод Семенов» является комическим отражением моральных дилемм и социокультурных аспектов сельской жизни, выраженных через забавный и талантливый творческий подход автора.
Подготовил Виктор Золотухин для Blatata.Com

Текст песни:

Забавную историю в колхозе Кругозор
Мне рассказал знакомый мой районный прокурор.
Судили пчеловода Семенова Петра
За то, что тот колхозного взял меда два ведра,
А он в последнем слове на судей покосив
В усы свои пшеничные тихонько пробасил:
Беру я иль ворую, ворую иль беру
Я эту ситуацию никак не разберу.
Ведь вроде всё народное у нас давным давно,
А судят всенародно нас за каждое бревно.

Вот если б увозили мы ну скажем тот же мед
Куда-нибудь в Германию или другой народ,
Когда бы контрабандой в заморские края
Мы засылали ценности — и он, и ты, и я.
Тогда уж было точно всё было воровство,
От этого страдало бы отечество моё,
А то ли все опять таки осталося в стране
Где щедро по декрету дано тебе и мне.
И даже с арифметикой всяк ведает дурак
Что сумма не меняется от этого никак.

По вашему выходит, товарищ прокурор,
По всюду тут куды не глянь сидит на воре вор.
Ведь вот к примеру Настя из нашего сельпа
У ней же всё бесплатное — и сахар, и крупа,
И яйца, и колбасы, и сыр, и мармелад,
Она ж волочит сумками на пятерых ребят...
Так что ж она по-вашему ворованное жрёт,
Ан нет она народное, она своё берет.
У нас ведь почти каждый на чем и где сидит
Там взять своё народное, сердешный, норовит.

Я вот чего просил бы вас, товарищ прокурор,
Давайте пересмотрим значенье слова «вор».
Оно для нашей жизни позорное пятно
И смысл свой буржуазный утратило давно.
Я лично предлагаю, вот тут я написал
В пределах заграницы гуратить просто «взял»,
А слово это мерзкое, позорное «украл»
Применим только к тем из нас, кто тама побывал.
Кто делит с мироедами народный каравай,
Вот тех давай по-старому сегодня называй.

Тут судьи побледнели, а прокурор вспотел,
Он только из Америки намедни прилетел.
По залу прокатился злорадный говорок,
Цыгарки задымились под самый потолок.
А пчеловод Семенов бумагу передал
В усы свои пшеничные опять таки сказал:
Беру я иль ворую, ворую иль беру
Я эту ситуацию никак не разберу.
Ведь вроде всё народное у нас давным давно,
Судят всенародно нас за каждое бревно.
Ведь вроде всё народное у нас давным давно,
А судят всенародно нас за каждое бревно.
Карусель получается.