На Сущевке есть тот старый дом
Жанр и атмосфера: Песня относится к жанру городского романса (блатной лирики) с элементами колыбельной. В отличие от буйного повествования предыдущей песни, здесь царит атмосфера тихой беды, обреченности и трогательной братской заботы. Это камерная, почти домашняя история, рассказанная в полушепоте под стук дождя.
Сюжет и персонажи: Песня — это монолог старшего брата (или близкого друга), обращенный к младшему, Алешке. Они живут вдвоем в старом доме на Сущевке (район Москвы), в изоляции от мира и женщин. За простыми словами угадывается глубокая драма:
Безвыходность быта: Упоминание возраста («тридцать… два») указывает не на молодость, а на социальную и жизненную запущенность. Они «в годах» — то есть ощущают себя отсталыми от нормальной жизни.
Семейная трагедия: Ключевая фраза — «Наша мамка больше не придет». Это может означать смерть, тюремный срок или добровольный уход матери. Взрослые мужчины оказываются в роли брошенных детей.
Попытка защиты: Главный мотив — желание старшего оградить невинного Алешку («возраст маловат») от жестокости мира. Мир этот символизируют «белые киты» (несбыточные, призрачные мечты или огромные, непонятные опасности), бранные слова и горечь реальности («мятая трава»).
Колыбельная как побег: Чтобы утешить и защитить, герой превращает свой монолог в колыбельную. Он обещает купить новую игрушку (попугая), создавая хрупкий, детский мирок, в котором можно укрыться от беды.
Главные темы и мотивы:
Братство в беде: Главная связь — между двумя брошенными, выброшенными из жизни людьми. Их союз — единственное, что осталось.
Утрата и сиротство: Фигура отсутствующей матери — центральная травма. Герои, даже будучи взрослыми, эмоционально остались сиротами.
Невинность vs. Опыт: Конфликт между наивным Алешкой, у которого «на все один ответ», и уставшим старшим, познавшим горечь жизни. Защита этой невинности становится смыслом.
Бегство от реальности: Колыбельная, обещание игрушки, закрытые глазки — всё это попытка создать иллюзию безопасности и уйти от непереносимой правды.
Городское одиночество: «Старый дом на Сущевке» — не романтический уголок, а клетка, убежище, где прячутся от враждебного внешнего мира.
Художественные особенности:
Контраст: Противопоставление детских форм («баюшки-баю», игрушка) и взрослой, трагической ситуации.
Символы: «Белые киты» — многозначный символ чего-то огромного, прекрасного, недостижимого и, возможно, опасного (аллюзия на Моби Дика). Дождь — фон печали и изоляции. Попугай — символ обещания, детской веры и хрупкой радости.
Повторы и ритм: Повторы («Спи, Алешка...») и плавный ритм создают гипнотический, убаюкивающий эффект, подчеркивая желание усыпить не только младшего, но и собственную боль.
Недосказанность: В песне не названа явно причина беды (что случилось с матерью, почему они живут одни). Это создает ощущение универсальности горя.
Исторический и социальный контекст: Как и предыдущая, песня отражает маргинальные слои общества. Но если «Кучеренко» — это история активного преступника, то здесь — история пассивных жертв обстоятельств, «дно» городское, тихое, опустившееся. Сущевка как район старой Москвы добавляет оттенок городского фольклора.
«На Сущевке есть тот старый дом...» — это пронзительная лирическая баллада о мужском горе, сиротстве и попытке сохранить островок невинности в жестоком мире. Это песня-утешение, песня-укрытие, где колыбельная становится единственным доступным языком любви и защиты. В её кажущейся простоте скрывается бездна тоски и человеческого тепла, пытающегося эту тоску победить.
Текст песни
На Сущевке есть тот старый дом,
Где живем с Алешкой мы вдвоем,
Мы живем без женщин, но в годах
Тридцать одному, другому два.
Слышишь, Лешка, снова дождь идет,
Наша мамка больше не придет,
Возраст, твой, Алешка, маловат
Чтоб понять кто прав, кто виноват.
У тебя на все один ответ,
Знаешь ты, Алешка или нет,
Но не знаешь, Лешка, только ты
Что бывают белые киты.
Что бывает мятою трава,
Что бывают бранные слова.
Я тебя от них оберегу
Спи, Алешка, баюшки-баю
Спи, Алешка, глазки закрывай,
Спит твоя игрушка попугай.
Я тебе еще одну куплю
Спи, Алешка, баюшки-баю.
