Александр Градский - Автобиография

Дело было ночью, по трубе по водосточной, папа к маме в общежитие полез,
И долез он, знаю точно, ибо я без проволочек на свет божий вылез в срок и без
чудес.
Папу мама так любила, о себе совсем забыла и поехала за папой на Урал,
Так судьба распределила на Урале меня мать родила, помню все хотя и был я мал.
На проспекте Маленкова в доме шесть мы жили клево, переименован был проспект
потом,
Папа вечно на заводе, мама все была в заводе, но не видела успеха в том.
Банка шпротов на тарелке, водка, сырные обьедки, старых фото натюрмортный
пейзаж,
И не пьяные пока еще, папашины товарищи, поют ему войдя и в пыл и в раж.
Эй, держись, брат, веселее,… прочь гони тоску кручину,
Не ищи других причин своей беды.
Не стесняйся будь смелее,… ты ведь все-таки мужчина,
Знай: на свете беды все всегда лишь только из-за ерунды,
Не ищи в других причин своей беды.
В 57-ом, семья вернулася в Москву, Москва развеяла тоску, но не во всем,
Нам не доставалося по лишнему куску. Наедимся паюсной, и ложки обсосем.
Мрак, подвал восьмиметровый, дворник Клава, участковый, три ханыги,
восемь комнат, двадцать рыл,
Кто-то бегал по морозу, кто-был туберкулезу всем обязан, кто работал,
кто хандрил.
Бабка спит у тети Веры, папа с мамой за портьерой, вся в шарах никилирована
кровать,
Ну, а я на раскладушке, утыкаю нос в подушку, будто сплю, чтоб не спугнуть отца
и мать.
«Сашка спит?». «Да спит конечно». Но не спал я и успешно постигал основы секса
и любви,
Каюсь рано стал я грешен, но друзьями был поддержан я в грехе, и пели мне
всегда они.
Эй, держись, брат, веселее,… прочь гони тоску кручину,
Не ищи других причин своей беды.
Не стесняйся будь смелее,… ты ведь все-таки мужчина,
Знай: на свете беды все всегда лишь только из-за ерунды,
Не ищи в других причин своей беды.
Время стало веселее, унесли из мавзолея супер-гения народов и времен,
Вместе с ним зарыть хотели лагеря все и растрелы и проказу, что посеял в людях
он.
Нас немного полечили, и сперва разоблачили, все что сам позволил он разоблачать,
Видно, не было причины морду этакой личины до конца открыть и в лоб влепить
печать.
Штаты мы догнать решили, всю скотину порешили, засадили кукурузою поля,
Мир народам предложили, по столу ботинком били, но не вышло из затеи ничего.
И отправились поэты, кто в доносы, кто в советы, кто в хипонно-алкогольные бега,
Кто, вдруг, стал апологетом, кто иудой, кто кливретом, кто уехал за бугры
наверняка.
Мы не зря так долго врали, штаты в чем-то мы догнали, стал похож на ихний флаг
простой пиджак,
В чем-то точно преуспели, магазины опустели, но решилися на новый трудный шаг.
Вот теперь мы перестроились, и люди все построились, и каждый по своим очередям,
Гласность — мама дорогая, демократия родная. Кого хочешь того и лупят по мордам.
Эй, держись, брат, веселее,… прочь гони тоску кручину,
Не ищи других причин своей беды.
Не стесняйся будь смелее,… ты ведь все-таки мужчина,
Знай: на свете беды все всегда лишь только из-за ерунды,
Не ищи в других причин своей беды.