Валерий Ободзинский - Любимая, спи
Любимая, спи… Мою душу не мучай.
Уже засыпают и горы, и степь.
И пёс наш хромучий, лохмато-дремучий,
Ложится и лижет солёную цепь.
И море — всем топотом,
И ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
Пёс на цепи.
А я Тебе — шёпотом,
Потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи… Что причина бессонницы?
Ревущее море? Деревьев мольба?
Дурные предчувствия? Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то, а просто моя?
И море — всем топотом,
И ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
Пёс на цепи.
А я Тебе — шёпотом,
Потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи… Ты обид не копи.
Пусть сонники тихо в глаза заселяются.
Так тяжко на шаре земном засыпается,
И всё-таки, слышишь, Любимая? — Спи…
Любимая, спи… Мы на шаре земном,
Свирепо летящем, грозящем взорваться.
И надо обняться, чтоб вниз не сорваться,
А если сорваться — сорваться вдвоём.
И море — всем топотом,
И ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
Пёс на цепи.
А я Тебе — шёпотом,
Потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Уже засыпают и горы, и степь.
И пёс наш хромучий, лохмато-дремучий,
Ложится и лижет солёную цепь.
И море — всем топотом,
И ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
Пёс на цепи.
А я Тебе — шёпотом,
Потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи… Что причина бессонницы?
Ревущее море? Деревьев мольба?
Дурные предчувствия? Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то, а просто моя?
И море — всем топотом,
И ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
Пёс на цепи.
А я Тебе — шёпотом,
Потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи… Ты обид не копи.
Пусть сонники тихо в глаза заселяются.
Так тяжко на шаре земном засыпается,
И всё-таки, слышишь, Любимая? — Спи…
Любимая, спи… Мы на шаре земном,
Свирепо летящем, грозящем взорваться.
И надо обняться, чтоб вниз не сорваться,
А если сорваться — сорваться вдвоём.
И море — всем топотом,
И ветви — всем ропотом,
И всем своим опытом —
Пёс на цепи.
А я Тебе — шёпотом,
Потом — полушёпотом,
Потом — уже молча:
«Любимая, спи…»