Михаил Гулько о Сергее Довлатове

Миша Гулько

Мало кто знает, что «крестный отец русского шансона» Михаил Гулько довольно тесно общался с писателем Сергеем Довлатовым. Они встречались в общих компаниях, в брайтонских ресторанах, где пел Гулько, и просто нередко сталкивались на улицах «Маленькой Одессы», как зовут журналисты русский район Нью-Йорка Брайтон-Бич. В книге мемуаров («Судьба эмигранта» («Деком», 2009) Михаила Александрович оставил воспоминания об общении с литератором, которые мы предлагаем вашему вниманию. Также на днях на страницах «Новой газеты» вышла большая статья «Дон Кихоты эмиграции и ее Франкенштейны», посвященная неизвестным автографам Сергея Довлатова из коллекции Максима Кравчинского. Есть там рассказ и об автографах Довлатова в адрес Миши Гулько. Узнать об этом подробнее и увидеть редкий снимок Гулько и Довлатова в ресторане «Приморский» можно, кликнув по ссылке.

СЕРГЕЙ ДОВЛАТОВ

Начиная с конца 80-х, на Брайтоне стали появляться первые советские граждане: журналисты, дипломаты, спортсмены, артисты. Они приходили погулять в рестораны, послушать еще запрещенный на родине репертуар. Так я познакомился со многими-многими интересными и известными людьми: от Николая Караченцова и Махмуда Эсембаева до Аллы Пугачевой и Юрия Лужкова. Приходили погулять в «маленькую Одессу» и эмигрантские знаменитости. Например, великий литератор Сергей Довлатов. Он оказался в эмиграции раньше меня и был довольно широко известен по своим произведениям. «Зона» стала первой его книгой, которую я прочел. В Нью-Йорке организовывались литературные вечера, где Сергей Донатович читал свои рассказы. На некоторых из них я бывал. Когда же записал пластинку «Синее небо России», то столкнулся с проблемой – где найти русский шрифт, чтобы напечатать на обложке названия песен. На американских фабриках, понятное дело, кириллицу не использовали. Мне подсказали, и я обратился к жене Сергея Елене, которая была знакома с типографским делом и имела специальную машину с русскими буквами. Потом Сергей не раз приходил в рестораны, где я выступал. Ему нравились мои песни. Мы общались, выпивали, иногда прогуливались компанией по Бруклину. Не смотря на искрометный юмор, присущий его произведениям, он запомнился мне угрюмым, недовольным собой и окружающими человеком. Особенно, если бывал трезв. Немного выпив, Сергей становился милым, остроумным собеседником, приятнее которого и представить было невозможно. Но если он перебарщивал, то просто держись… Что говорить? Все мы не без греха. Утром, после бурного застолья накануне, Сергей отпаивался молоком. Смерть Довлатова явилась полнейшей неожиданностью и стала огромной потерей, как для эмиграции, так и для русской культуры, в целом. Я очень люблю его произведения. Часто перечитываю «Иностранку», прототипом главной героини для нее послужила одна очень милая женщина, живущая сегодня в Нью-Йорке.

© Отрывок из книги Михаила Гулько «Судьба эмигранта» (издательство «Деком», серия «Русские шансонье», Н.Новгород, 2009).
Фото из архива М.Гулько.

Михаил Гулько с Савой Крамаровым в Нью-Йорке