О песне «Журавли» и все, что с ней (не) связано…

            Во время своих зарубежных странствий (из-за слабого здоровья и необходимости лечения) поэт Алексей Жемчужников (1821-1908), находясь в Германии в местечке Югенгейм, написал стихотворение «Осенние журавли». Местный замок знаменит тем, что в 1824 здесь появилась на свет и провела свое детство принцесса Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенская, будущая императрица Мария Александровна (1824-1880) – супруга Александра II. Но это так, лирическое отступление…

            Алексей Михайлович служил чиновником в Петербурге, в 1858 году вышел в отставку и всего себя отдал литературе, но только в возрасте 71 года выпустил двухтомник своих произведений, хотя его талантом восхищались и Лев Толстой, и Николай Некрасов, и  Иван Тургенев, и многие другие современники. Похоронен Алексей Жемчужников на Новодевичьем кладбище в Москве.

            Наверное, мало кто тогда предполагал, что стихотворение «Осенние журавли» (в дальнейшем – «Журавли» или «Здесь, под небом чужим…») может стать столько знаковым для русской песни. 

 «Осенние журавли»

Сквозь вечерний туман мне, под небом стемневшим, 
Слышен крик журавлей всё ясней и ясней… 
Сердце к ним понеслось, издалёка летевшим, 
Из холодной страны, с обнаженных степей. 
Вот уж близко летят и, всё громче рыдая, 
Словно скорбную весть мне они принесли… 
Из какого же вы неприветного края 
Прилетели сюда на ночлег, журавли?.. 

Я ту знаю страну, где уж солнце без силы, 
Где уж савана ждет, холодея, земля 
И где в голых лесах воет ветер унылый, - 
То родимый мой край, то отчизна моя. 
Сумрак, бедность, тоска, непогода и слякоть, 
Вид угрюмый людей, вид печальный земли… 
О, как больно душе, как мне хочется плакать! 
Перестаньте рыдать надо мной, журавли!.. 

28 октября 1871 г.

            Существует легенда, что в середине 1930-х годов композитор из Риги Оскар Строк (1893-1975), в другой версии муж Аллы Баяновой (1911-2011) – Жорж Ипсиланти (1906-1994), написали музыку на литературно обработанный текст стихотворения Алексея Жемчужникова… Во многих источниках упоминается, что одна из ранних записей этой песни за рубежом датируется 1935-36 годом, но таковой я не нашел, думаю, ее написали несколько позже. А то, что уже тогда песня стала гимном «белой» эмиграции – тоже преждевременные выводы, никто из певцов-эмигрантов ее не записывал в то время.

В 1954 году в Каунасе вышла пластинка танго «Журавли» с оркестром п/у А. Бадхена, записала ее певица Ольга Кравченко (1919-1993). Авторы обозначены: музыкальная обработка – Илья Жак (1906-1964), слова – Вениамин Зубин (1921-1994). Мелодии совпадают, а вот слова нет… поется там о любви девушке к своему парню. Понятное дело, даже на цензурные послабления и некоторую оттепель петь эмигрантский текст никто бы не позволил. Думаю. Это была перепечатка, потому как все участники этой записи жили в Ленинграде, и первоначально матрица печаталась там, а уже затем отправилась в провинцию.

Артель, которая выпустила пластинку, называлась «Kauno Miesto Tekstilės Galanterijos Kombinatas» (Текстильно-галантерейный комбинат города Каунас – Литва).

Этот мини-заводик выпускал в 1950-60 года небольшие пластинки таких исполнителей, как Глеб Романов, Изабелла Юрьева (1899-2000), Николай Никитский, Леонид Утесов, Марк Бернес, Эдита Пьеха, Гелена Великанова и многих других. Как говорится, дальше от глаз московского начальства – свободы побольше…

Как таковой, широко разошлась эта песня немного раньше, в 1950-х годах «Журавли» очень охотно приписывали Петру Лещенко (1898-1954). На самом деле – запись была сделана в подпольной студии в 1950-х годах Николаем Марковым, а тиражировала ее артель «Золотая собака»… это была хорошая поделка «под Лещенко», но ни в исполнении Петра Константиновича, ни цыган Димитриевичей, ни Александра Вертинского (1889-1957) записей этой песни нет.

            Есть мнение, что Александр Николаевич мог написать музыку к этим стихам, но сам он нигде об этом в своих мемуарах не упоминает. А значит – он к этому не причастен, хотя по стилистике это вполне укладывается в творчестве маэстро. Есть красивая версия, что Вертинский попросил написать музыку к стихам композитора и дирижера Ежи Петерсбурского (1895-1979), автора танго «To Ostatnia Niedziela» (1933), в русской версии «Утомленное солнце»… Но это только легенда, не более – в мемуарах обоих музыкантом этому нет подтверждения. Хотя… ритмический рисунок этой песенки вполне мог стать прообразом «Журавлей».

А текст танго уже зазвучал вот так….

«Журавли»

Здесь, под небом чужим, я — как гость нежеланный,

Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.

Сердце бьётся сильней, слышу крик каравана,

В дорогие края провожаю их я.

Вот всё ближе они и всё громче рыданья,

Словно скорбную весть мне они принесли.

Из какого же вы, из далёкого края

Прилетели сюда на ночлег, журавли?

Холод, дождь и туман, непогода и слякоть,

Вид унылых людей и угрюмой земли…

Ах, как больно в груди, как мне хочется плакать!

Перестаньте рыдать надо мной, журавли!

Пронесутся они мимо скорбных распятий,

Мимо древних церквей и больших городов.

А вернутся они – им раскроют объятья

Дорогая земля и Отчизна моя!

              Примерно в это же время появляется танго «Тоска по Родине», текст написал будущий художник Григорий Храпак (1922-1974), а музыку Жорж Ипсиланти.

            Могу сделать еще одно очень смелое предположение, вполне имеющее право на жизнь… В 1930-х годах (потому как первое исполнение датируется 1930) в тогдашнюю Россию кто-то завез танго «Scrivimi» («Напиши мне») итальянского композитора Джованни Римондо (1901-1987) на слова Энрико Фрати (1889-1971). На эту мелодию импресарио Иосиф Аркадьев (Эпштейн) для своей жены и певицы Изабеллы Юрьевой написал вот свой текст… Да, это несколько отличается от наших «Журавлей», но ритмика и мелодика имеют некоторое сходство… Поэтому это танго могло стать предтечей нашей песни.

«Если можешь – прости»

Мне сегодня так грустно,

Слезы взор мой туманят,

Эти слезы невольно

Я роняю в тиши.

Сердце вдруг встрепенулось,

Так тревожно забилось,

Все былое проснулось.

Если можешь, прости.

Мой нежный друг,

Часто слезы роняю

И с тоской я вспоминаю

Дни прошедшей любви.

Я жду тебя, как прежде,

Но не будь таким жестоким.

Мой нежный друг,

Если можешь, прости.

Я пишу тебе снова,

Видишь капли на строчках,

Все вокруг так сурово

Без тебя, без любви.

Твои письма читаю,

Не могу оторваться

И листки их целую.

Умоляю, прости.

Припев.

            Танго «Scrivimi» было столь популярным, что за несколько лет его перевели на множество языков, оно звучало в России, в Польше, во Франции и других странах…

            Но возвращаемся СССР, но уже 1960-е годы…. Танго «Журавли» («Здесь, под небом чужим») продолжает распространяться подпольно, Руслан Богословский (артель «Золотая собака») за печатание самопальных пластинок отправляется в места «не столь отдаленные». Скажу больше, он несколько раз съездил на лесоповал за свою нетрудовую деятельность, но дела своего не оставил.

            Но есть и еще одна история, которая, как мне кажется, косвенно, имеет отношение к песне «Журавли» («Здесь, под небом чужим»)…. Если принять за отправную точка, что она появилась в СССР около 1945-46 года, крайний срок – 1947, то вполне объяснимо… что с такой «эмигрантщиной» необходимо было бороться… Понятно, что страна залечивала раны после войны, некоторый дух свободы и демократии принесли домой и солдаты, которые резонно полагали, что бояться им уже нечего и некого, да и органы госбезопасности были заняты наведением порядка и борьбой с диверсантами… Просто запретить было и неразумно и непрактично… как говориться: клин вышибают клином.

            Были это соцзаказ (или – полит заказ), но в 1949 году из всех репродукторов зазвучала песня, которую написали поэт Михаил Исаковский (1900-1973), композитор – Матвей Блантер. А исполнил ее Владимир Бунчиков (1902-1995)… есть версия, что она была навеяна первой волной репатриантов, которым Иосиф Виссарионович Стали разрешил выехать в только что образованный Израиль… все может быть, как говорится – музыкой навеяло, что версия имеет место быть.

            «Летят перелетные птицы» была очень популярна в 1950-х, но когда «железный занавес» поднялся, видимо, она приобрела двоякий смысл и на много лет исчезла из эфиров радио и телевидения… потом ее окончательно забыли, по иронии судьбы, именно певец-эмигрант Вилли Токарев (1934-2019) на одноименном альбоме (1996). Об этом артисте мы еще поговорим…

«Летят перелетные птицы»

Летят перелетные птицы

В осенней дали голубой,

Летят они в жаркие страны,

А я остаюся с тобой.

А я остаюся с тобою,

Родная навеки страна!

Не нужен мне берег турецкий,

И Африка мне не нужна.

Немало я стран перевидел,

Шагая с винтовкой в руке.

И не было горше печали,

Чем жить от тебя вдалеке.

Немало я дум передумал

С друзьями в далеком краю.

И не было большего долга,

Чем выполнить волю твою.

Пускай утопал я в болотах,

Пускай замерзал я на льду,

Но если ты скажешь мне снова,

Я снова все это пройду.

Желанья свои и надежды

Связал я навеки с тобой -

С твоею суровой и ясной,

С твоею завидной судьбой.

Летят перелетные птицы

Ушедшее лето искать,

Летят они в жаркие страны,

А я не хочу улетать.

А я остаюся с тобою,

Родная моя сторона!

Не нужно мне солнце чужое,

Чужая земля не нужна.

(1948 г.)

            После хрущевской амнистии из сталинских лагерей хлынул поток бывших заключенных… кто-то сидел за политику, кто-то за язык, были там и отпетые уголовники, чего уж скрывать. Соответственно, с собой они принесли не только жизненный опыт, но и фольклор… поэтому, вольно или невольно, появились песни-переделки… и, вполне себе приличные, «Журавли» зазвучали по-другому….

«Журавли над Колымой»

Здесь, на русской земле, я чужой и далекий,

Здесь, на русской земле, я лишен очага.

Между мною, рабом, и тобой, одинокой,

Вечно сопки стоят, мерзлота и снега.

Я писать перестал: письма плохо доходят.

Не дождусь от тебя я желанных вестей.

Утомленным полетом на юг птицы уходят.

Я гляжу на счастливых друзей – журавлей.

Пролетят они там над полями, лугами

Над садами, лесами, где я рос молодым.

И расскажут они голубыми ночами,

Что на русской земле стал я сыном чужим.

Расцветает сирень у тебя под окошком.

Здесь в предсмертном бреду будет только зима.

Расскажите вы всем, расскажите немножко,

Что на русской земле есть земля Колыма.

Я не стал узнавать той страны, где родился,

Мне не хочется жить. Хватит больше рыдать.

В нищете вырастал я, с родными простился.

Я устал, журавли. Вас не в силах догнать.

            Я уже упоминал песни-переделки, «Журавли над Колымой», вариантов этой песни не счесть, да и не буду я их все приводить… например, есть «Журавли над Украиной», якобы, слышали в исполнении Петра Лещенко, но вряд ли это так.

            Как и в случае с песней «Летят перелетные птицы», позже появились песни-ремейки… песни-продолжения «Здесь, под небом чужим…»… образ журавлей плотно вошел в песенную культуру страны – здесь можно упомянуть «Журавлей» (сл. Куксо и Никулин), или «Журавлей» Расула Гамзатова, да и многих других авторов.

            Кстати сказать, среди певцов, исполнявших танго «Журавли», иногда упоминается яркий самородок, король подпольной песни СССР – Аркадий Северный (1939-1980). Это не совсем так – пели его коллеги, музыканты из подпольного ансамбля «Братья Жемчужные». Для Аркадия Северного его друг Владимир Раменский (1935-1981) придумал свой вариант… ни по мелодике, ни по тематике (на первый взгляд) нет ничего схожего, но есть настроение… образ… Песенка довольно простая, тоже имеет массу вариантов, но я ее привожу с напева Аркадия Северного.

«Журавли»

Далеко-далеко журавли полетели,

Оставляя поля, где бушуют метели,

Далеко-далеко журавлям полететь нет уж мочи

И спустились они на поляну в лесу среди ночи.

А на утро снялись и на юг полетели далекий

И остался один, на поляне бродить одинокий,

Он кричал им вослед: «Помогите, пожалуйста, братцы,

Больше сил моих нет, нет уж мочи на воздух подняться».

Опустились они, помогая усталому братцу,

Но не знали они, что до цели труднее добраться

И опять поднялась журавлей быстрокрылая стая,

Они братца того прихватили с собой  улетая.

Вот и в жизни порой, отставая от стаи крылатой,

Мы не знаем о том, что законы о дружбе все святы,

Но бывает судьба начинает шутить, насмехаться

И друзья мои тут и никто не поможет подняться.

(1970-е годы)

            Я уже упоминал шансонье Вилли Ивановича Токарева, в 1983 году он выпустил альбом «Над Гудзоном», на котором прозвучала песня «Журавли», как мне кажется…. Ее тоже стоит упомянуть – да, другой стиль, другой жанр, но вот образ… щемящий, манящий вдаль… это все об этом, как и в танго «Журавли» по мотивам стихов Алексея Жемчужникова.

«Журавли»

Время пришло,
Журавлиные стаи на юг летят,
Только я остаюсь...
Люди, как птицы
О солнце мечтают, к нему хотят -
Я оставаться боюсь...

Припев:
Оторвите меня от земли, журавли,
В солнечном свете
Вам так легко плывётся,
Вам так легко поётся,
Вам так легко смеётся...
Птицы курлычат,
Птицы в дорогу кличат -
Мне постоянно снятся
Крылья, чтоб к вам подняться, журавли.

Солнце ушло -
Журавли улетели и вновь зима
Все пути замела,
Грустные песни
Запели метели и снова тьма
Мне на сердце легла...

Припев.

Что ж, журавли,
Вы летите туда где теплей и светлей,
Не забудьте меня.
Здесь холода и тревоги
Становятся злей и злей
Просто день ото дня…

Припев.

            Первые «Журавли» были написаны в Германии, эти, спустя почти сто лет, сначала зазвучали в США, а затем обе эти песни вернулись в Россию… символично.

Михаил Дюков дляblatata.com