Помню, в начале второй пятилетки

Помню, в начале второй пятилетки
Стали давать паспорта. 
Мне не хватило «рабочей» отметки,
И отказали тогда. 

Что же мне делать со счастием медным? 
Надо опять воровать. 
Помню, решил я с товарищем верным 
Банк городской обокрасть. 

Помню ту ночь легендарную темную 
Быстро в санях мы неслися втроем, 
Лишь по углам фонари одиноко 
Тусклым мерцали огнем. 

В санях у нас под медвежьею полостью 
Желтый лежал чемодан. 
Каждый из нас, из решившихся полностью.
Холодный нащупал наган

Вот мы подъехали к зданью высокому.
Вышли и тихо пошли, 
А сани с извозчиком быстро отьехали; 
Снег заметал их следы. 

Двое зашли в подворотню высокую, 
Чтобы замки отпирать. 
Третий остался на улице темной, 
Чтобы на стреме стоять. 

Вот мы зашли в помещенье знакомое
Стулья, диваны, шкафы, 
Денежный ящик с печальной истомою
Тупо смотрел с высоты. 

Сверла английские — быстрые бестии, 
Словно три шмеля в руках, 
Вмиг просверлили четыре отверстия 
В сердце стального замка. 

Дверца открылась, как крышка у тачки,
Я не сводил с нее глаз. 
Деньги советские ровными пачками 
С полок глядели на нас

Помню досталась мне сумма немалая
Ровно сто тысяч рублей. 
Мы поклялись не замедлить с отвалом 
И выехать в этот же день. 

Прилично одетый, с красивым букетом,
В сером английском пальто, 
Город в семь тридцать покинул с приветом, 
Даже не глянул в окно. 

Вот я очнулся на маленькой станции 
С южным названьем под стать. 
Город хороший, город пригожий
Здесь я решил отдыхать. 

Здесь, на концерте, я с ней познакомился, 
Начал кутить и гулять. 
Деньги мои все, к несчастию, кончились
Надо опять воровать. 

Деньги мои, словно снег, все растаяли
Надо вернуться назад, 
Вновь с головою браться за старое
В хмурый и злой Ленинград. 

Помню, подъехали к зданью знакомому, 
Только совсем не к тому
Шли в этом доме не раз ограбления, 
Знало о том ГПУ. 

Сразу раздалося несколько выстрелов, 
Раненый в грудь, я упал 
И на последнем своей преступлении 
Карьеру вора потерял. 

Возьмите газету Вечерняя Правда,
Там на последне листе, 
Все преступления Ленинграда 
И приговоры в суде. 

Жизнь развеселая, жизнь поломатая,
Кончилась ты под замком!
Только вот старость, старуха горбатая
Бродит с клюкой под окном.